100 великих музеев мира

Как Петрарку и Данте, его привлекает, обманывает и вдохновляет Образ. Это образ молодой, красивой девушки, возлюбленной другого человека (Джулиано Медичи). Она — сама Красота, царица всемогущего искусства. И оттого с такой болезненной страстью греет Боттичелли руки у чужого костра. И оттого говорит о Симонетте Веспуччи то, что «никогда еще не было сказано ни об одной женщине».

Боттичелли создает знамя для Джулиано Медичи, когда тот участвует в рыцарском турнире. На знамени изображена Афина Паллада, однако все прекрасно понимают, что это возлюбленная Джулиано — Симонетта, красавица в белом платье.

Но жизнь разрушает красоту, рок преследует любовь, Симонетта умирает от чахотки. Смерть ее — глубокое горе для Боттичелли, сонм мучений и страданий. Стремясь ослабить их, художник все запечатлевает и запечатлевает Симонетту Веспуччи в своих картинах. Он наряжает ее в красивые одежды, унизывает жемчужинами косу «медных» волос, аккуратно рисует чуть курносый нос, отмечает на устах загадочную улыбку обольщения и таинственной мечты. Ее высокий лоб кажется ему лбом провидицы, а по-детски трогательное выражение лица и глаза, излучающие надежду, вызывают трепет умиления.

Неописуемое очарование испытывает каждый, кто смотрит «Рождение Венеры» Сандро Боттичелли. Вглядитесь в эту Венеру, в эту стыдливую девушку, в глазах которой блуждает какая-то светлая печаль. Ритм композиции присутствует во всей картине — и в изгибе юного тела, и прядях волос, так красиво рвущихся к ветру, и в общей согласованности ее рук, в отставленной ноге, в повороте головы и в фигурах, которые ее окружают. На многих картинах Сандро Боттичелли царствует эта целомудренно-обнаженная женщина, сотканная из ритмов мягких линий, стыдливо прикрывающая грудь и лоно…

Картины развешаны по всем восьми стенам «Трибуны». Рафаэль здесь представлен «Мадонной с щегленком» — картиной, которая трогает сердце простодушной, но высокой духовной прелестью. Чистая, как девочка, женщина-мать, еще не вполне раскрывшаяся в женщину, озаряет вас тихим сиянием светлого утра. Образу ее соответствует и весь весенний ландшафт поля, усеянного цветами. А изображение флорентийского собора с далекими синими горами придает всей картине характер интимности.

Рядом с «Мадонной с щегленком» выставлено еще два произведения Рафаэля — «Иоанн Креститель» и «Портрет папы Юлия II».

В этом же зале выставлено «Святое семейство» Микеланджело. Говорят, что заказчик принял эту картину с колебанием. И действительно, это причудливое произведение «титана Возрождения» кажется совершенно чуждым религиозному содержанию.

Есть в «Трибуне» и несколько картин на тему «Поклонение волхвов». Художники любили этот библейский сюжет, многие обращались к нему не раз. Евангельский рассказ о подношении тремя волхвами даров новорожденному Христу одни использовали, чтобы показать праздничное зрелище богато разодетой толпы; другие видели в нем возможность показать мир человеческих переживаний. У Сандро Боттичелли, например, картина строится так, что в группировках, движениях и жестах фигур, столпившихся вокруг Марии с младенцем, зримо передаются самые различные оттенки живого чувства — от спокойного, почти холодного любопытства до бурного волнения и проявления горячей любви.

В Галерее Уффици выставлены и «Поклонение волхвов», принадлежащие кисти Леонардо да Винчи и кисти Гирландайо.

Галерея Питти во Флоренции

История этого палаццо представляет собой целую эпопею. Лука Питти, как пишет Макиавелли в своей «Истории Флоренции», за заслуги перед республикой был произведен в рыцари, а потом влияние его настолько возросло, что практически он стал править государством, а не Козимо Медичи. От всего этого он настолько возомнил о себе, что начал во Флоренции постройку здания поистине царского великолепия.

«Оно было самым большим зданием, которое когда-либо воздвигал частный гражданин. Для того чтобы закончить эти постройки, он не останавливался ни перед каким, даже самым необычным способом: не только граждане и отдельные частные лица делали ему для этой цели подарки и поставляли все необходимое для строительства, но и городские коммуны и население городов оказывали всю необходимую помощь. Более того, все убийцы, грабители и вообще преступники, подлежащие за свои дела преследованию, находили на постройке дворца убежище и безопасность».