Королевство грез

— Мы с этой леди желаем обвенчаться.

Выражение комического недоверия расплылось на благочестивой физиономии монаха, одетого в белую рясу и черный плащ доминиканца. Он сделал шаг назад, больше от ошеломления, чем из вежливости, позволив им войти в объятый тишиной монастырь, и изрек:

— Я… я, должно быть, ослышался, милорд…

— Нет, не ослышались, — возразил Ройс, врываясь и волоча за собой подхваченную под локоть Дженни. Он остановился, внимательно осмотрел чудесные витражи в высоких окнах, потом опустил глаза на оцепеневшего монаха, нетерпеливо насупился и буркнул:

— Ну?

Оправившись от первоначального изумления, монах, которому было на вид лет двадцать пять, обратился к Дженнифер и спокойно проговорил:

— Я — брат Грегори, дитя мое. Не потрудитесь ли объяснить, что сие означает?

Дженни, памятуя про святость места, в котором она очутилась, понизила голос до более подобающего, нежели властный баритон Ройса, и почтительно с дрожью молвила:

— Брат Грегори, помогите мне. Этот человек похитил меня из дома. Я — леди Дженнифер Меррик, а мой отец…

— Предатель, коварный ублюдок, — перебил Ройс, больно впиваясь пальцами в руку Дженни, предупреждая ее, чтоб молчала, под угрозою переломать кости.

— Я… я понял, — заверил брат Грегори с великолепным самообладанием. Подняв брови, он вопросительно взглянул на Ройса. — Теперь, когда мы установили личность леди, а также отметили предполагаемые темные обстоятельства, окружающие появление на свет ее родителя, не будет ли чересчур самонадеянно с моей стороны поинтересоваться вашей личностью, милорд? Ежели да, я, возможно, рискну высказать догадку…

При взгляде на невозмутимого молодого монаха, который не проявлял перед ним ни малейшего страха, Ройс сменил гнев на невольное уважение.

— Я… — начал он, но его оборвала рассерженная Дженни:

— Он — Черный Волк! Бич Шотландии! Скотина и сумасшедший!

Брат Грегори округлил глаза, но сохранил внешнее спокойствие. Кивнув, он уточнил:

— Герцог Клеймор.

— Ну раз мы все должным образом представлены, — отрывисто сказал Ройс монаху, — проговорите что следует, и покончим с этим.

С чрезвычайным достоинством брат Грегори отвечал;

— Как правило, для сего требуются определенные формальности. Однако из того, что я слышал здесь, в монастыре, и повсюду, явствует, что церковь и король Иаков уже санкционировали данный брак. Препятствий, стало быть, не имеется. — Дженни упала духом, но вновь воспарила безумно, ибо он, оглянувшись на нее, заметил:

— Только мне кажется, дитя мое, что вы не желаете выходить замуж за этого человека. Я прав?

— Да! — крикнула Дженни.

Мгновение поколебавшись, чтобы набраться храбрости, молодой монах медленно повернулся к могучему неумолимому мужчине, стоящему рядом с нею, и молвил:

— Милорд Уэстморленд… Ваша светлость… Я не могу совершить брачный обряд без согласия…

Он в замешательстве смолк, а герцог Клеймор в насмешливом молчании продолжал созерцать его, словно спокойно ждал, когда брат Грегори вспомнит кое-что, не оставляющее ему выбора, кроме как выполнить требуемое.

Начиная наконец пугаться, монах вспомнил то, о чем ему следовало подумать в первую очередь, и опять оглянулся на Дженнифер.

— Леди Дженнифер, — мягко сказал он, — не хочу оскорблять вас, напоминая, возможно, об унизительнейших обстоятельствах, но… всем известно, что вы пребывали… с этим мужчиною несколько недель и что он… с вами…

— Не по моей воле! — тихо вскрикнула Дженни, вновь охваченная стыдом и чувством вины.

— Я знаю, — ласково утешил брат Грегори. — Однако, прежде чем откажусь совершить обряд, должен спросить… вы уверены, что не понесли в результате… э-э-э… проведенного в заложницах времени? Ежели не уверены, то должны разрешить мне заключить брак ради спасения будущего ребенка. Это необходимо.

Лицо Дженни залилось алым румянцем во время этой позорной дискуссии, и ненависть к Ройсу Уэстморленду достигла угрожающих масштабов.

— Нет, — прохрипела она. — Никакой вероятности.

— В таком случае, — заключил брат Грегори, отважно адресуясь к герцогу, — вы должны понимать, что я не могу…

— Я вас прекрасно понимаю, — вкрадчивым придворным тоном проговорил Ройс, больно стискивая руку Дженни. — Если вы нас извините, мы вернемся примерно через четверть часа, и тогда уж вы нас обвенчаете.

Паника нахлынула на Дженни, она приросла к полу и уставилась на него: