Головорез

Майкл ухватился за представившуюся возможность:

— Может, это решение, отец. Давай избавимся от них от всех. Мы можем сказать, что их убили наемники, что мы никак не могли этому помешать…

— Замолчи, Майкл! — отрезал Дон. — Ты ставишь себя в неловкое положение.

Майкл замер с открытым ртом.

— Ты меня ставишь в неловкое положение, — продолжал Дон. — Меня тошнит от тебя. Твоя алчность и твоя ложь погубили нас. Твой брат погиб. Твоя племянница мертва. А ты думаешь только о том, чтобы спасти собственную задницу.

На глазах Майкла выступили слезы. Он все еще держал в руках винтовку, и на секунду Соломону показалось, что он может застрелить своего отца. Но Майкл отбросил оружие и ушел в дальний конец зала. Встал там, отвернувшись к стене и обхватив себя руками.

— Боже мой, — вполголоса произнесла Лусинда.

Дробовик Дона был все еще направлен на Логана, но желание убить его старик, похоже, утратил. Момент прошел. Плечи его ссутулились.

— Что теперь, Соломон? Что нам делать теперь?

— Нам нужна «скорая», — сказала Лусинда.

— Я вас ни о чем не спрашивал, — сказал Дон. — Вы точно так же виноваты во всем этом ужасе, как и…

— Нет, она не виновата, — возразил Соломон. — Она ничего не делала, кроме своей работы. Это вы отправили все к чертям собачьим.

Дон плотно стиснул губы, его лицо пылало от гнева.

Соломон с трудом сглотнул вставший в горле комок, в глазах защипало, но он с не меньшим гневом смотрел на Дона, пока старик не отвел взгляд. В этот момент, понял Соломон, он изменил свою жизнь. К лучшему.

— Идем, — тихо проговорила Лусинда. — Я отвезу тебя в больницу.

Она помогла Соломону подняться, и Шеффилды, Логан, разбитые окна и пролитая кровь остались позади.

Не успели они сделать и двух шагов, как из леса раздался усиленный динамиком голос.

— Федеральные агенты! — Голос Харт. — Бросьте оружие!

Соломон не видел их среди деревьев, но ощущал смертоносную силу направленных на покалеченный дом дул.

— Подчинитесь, сэр, — сказал он. — Бросьте ружье.

Дон заворчал, но отбросил дробовик в сторону. Тот загрохотал по полу и скользнул в тень.

Соломон поднял голову на отдаленный звук, гортанный стрекот, похожий на частое сердцебиение. Вертолеты… летят сюда.

Глава 72

Генерал Гома стоял на балконе своего дома и смотрел в бинокль, наблюдая за грузовиками, тяжело переваливающимися вдалеке по изрытой колеями дороге. В воздухе кружилась желтая пыль, двигатели перегруженных машин грохотали и натужно визжали. Гома слышал веселые крики некоторых солдат, подбадривавших себя перед марш-броском к Ниамею.

Через час грузовики достигнут города, и его солдаты бросятся в бой, сея огонь, свинец и страх. Главная группа пойдет прямиком к центру собраний и захватит штаб-квартиру выборов. Урны для голосования скоро будут в его руках. А после этого Гома станет хозяином Нигера.

Он опустил бинокль и прищурился от солнца. В безоблачном небе висела пыль. «Что за забытая Богом страна, — подумал Гома, — умирающая от засухи».

— Генерал?

В дверном проеме стоял перепуганный Рейнар.

— Что такое?

— Вам звонят. — Рейнар протягивал своему командующему беспроводной телефон, держа его осторожно, словно подавал Гоме змею.

— Я не хочу говорить по телефону. Не сейчас.

Лицо Рейнара покрывали капли пота. Он выглядел больным.

— Сэр, я должен настоять.

Настоять? Рейнар не имел привычки настаивать. Никто никогда ни на чем не настаивал в разговоре с генералом Эразмом Гомой. Насколько же должен быть перепуган Рейнар, если обращается к Гоме таким образом, зная, что это может стоить ему жизни?

Гома взял трубку и осторожно приложил к уху:

— Это Гома.

Связь была неважная, но низкий голос на другом конце звучал уверенно.

— Меня зовут Дональд Шеффилд.

Ого! Генерал понял, что напугало Рейнара. При звуке этого имени и у него слегка засосало под ложечкой.

— Насколько я понимаю, мои сыновья профинансировали ваше небольшое приключение под названием «День выборов», — сказал голос. — Я хочу его остановить. Сейчас же.

— Не знаю, о чем вы…

— Не лги мне, ты, паскуда. С меня довольно лжи. Отмени революцию.

Гома сглотнул и сказал:

— Вы опоздали. Она началась.

— Найди способ ее остановить.

— А зачем мне это делать?