Головорез

Соломон сел на высокий кухонный табурет у стойки и стал наблюдать за миссис Вонг, хлопотавшей над чайником, водой и огнем.

— Ночуете сегодня здесь? — спросила она через плечо.

— Похоже, да. Возникли кое-какие дела.

— Ваше постельное белье в спальне, — сказала она. — После вашей последней ночевки я отдавала его в стирку.

— Спасибо.

— В прачечную брата. У него всегда отлично стирают.

Соломон улыбнулся. Он любил эти посиделки с миссис Вонг. Они напоминали ему о давних разговорах с матерью. Пустопорожняя человеческая болтовня отвлекала от его обычных разговоров о крайних сроках, напряженных деловых соглашениях и проблемах семьи Шеффилд. За стольким нужно уследить. Столько секретов сохранить.

Соломон припомнил вычитанное им однажды высказывание Бальзака: «За каждым крупным состоянием стоит преступление». Шеффилды частенько шли на нарушение закона, особенно когда дело касалось защиты своих. За многие годы они совершили не одно преступление, и многие из них — руками Соломона. Оклендская перестрелка встала перед глазами: хруст при ударе коленом в лицо Тайрона, кровавый фонтанчик, взметнувшийся из головы Джамаля.

Миссис Вонг поставила перед ним дымящуюся чашку, оторвав его от темных мыслей.

— Вам нездоровится, Соломон?

— Много навалилось, только и всего. Как обычно, дела.

— Вы так печетесь об этой семье, Соломон! Отлично работаете.

— Совсем как ваш брат в прачечной.

— О да. Но ваша работа, я думаю, много труднее. — Она подмигнула ему. — Прачечная другого рода.

«Да, — подумал Соломон, — от миссис Вонг мало что ускользает».

Он переменил тему, спросив о ее собственной семье. Она принялась весело болтать, хотя, должно быть, чувствовала, что Соломон слишком поглощен своими мыслями, чтобы следить за разговором. Она пообещала перед уходом приготовить ему пельмени, чтобы он мог разогреть их позже.

— Вы знаете мои вкусы, миссис Вонг. Спасибо вам.

Он допил зеленый чай, и миссис Вонг сказала:

— Чаю вам больше не нужно. Вас ждет работа.

Он поблагодарил ее, затем поднялся и взял кейс.

— Соломон?

Он обернулся и увидел, что миссис Вонг разглядывает его.

— У вас усталый вид, — сказала она. — Поберегите себя.

Он еще раз поблагодарил ее и покинул кухню, оставив миссис Вонг готовить обещанные пельмени. Обычно ночевка в Сан-Франциско подразумевала ужин по кредитной карте корпорации в одном из великолепных ресторанов, возможно, в компании с женщиной, с которой он иногда встречался. Но этим вечером он поест один, тут же, за письменным столом. Миссис Вонг права — ему предстоит большая работа.

Он прошел в первую спальню, которая давным-давно была превращена в кабинет. Соломон мог бы занять любой кабинет в «Центре Эмбаркадеро», но здесь у него имелось все необходимое, и он мог работать, не опасаясь любопытных глаз. Он снял пиджак и повесил его на старинную вешалку. Открыл кейс, достал ноутбук и положил его на письменный стол времен королевы Анны, стоявший перед окном, из которого открывался вид на парк.

Парк представлял собой пересеченный дорожками газон на вершине холма с рощицей экзотических деревьев в центре. Двое мальчишек лет четырех гонялись друг за другом и катались по траве. Соломон слышал их смех через толстое стекло. Рядом стояла женщина, плотно запахнувшись в кардиган. Она зорко следила за тем, чтобы дети не оказались слишком близко от проезжей части. Иногда Соломон пытался представить себе, каково это — быть родителем, отвечать за юную жизнь. А иной раз он чувствовал, что ему вполне хватает забот о Шеффилдах.

Он сосредоточился на компьютере. Застучал по клавиатуре, отыскивая сайты местных газет и телевизионных станций — нет ли сообщений о перестрелке в Окленде. Нашел только заметку из двух абзацев в «Окленд трибьюн», где говорилось, что убитого звали Джамалом Буккером и что, по мнению полиции, перестрелка «связана с наркотиками». Соломон пришел к убеждению, что расследование не выйдет на Шеффилдов, что полиция даже не постарается найти убийцу Джамала.

Затем он сделал запрос на «Нигер». Грейс сказала, что декоративные маски прибыли оттуда, значит, оттуда и начнем.

Разъезжая по всему миру по поручениям Дона, Соломон никогда не бывал в Африке. Подобно большинству американцев он вспоминал об Африке, когда о ней сообщали в новостях, — страшное наводнение, голодающие дети, гражданская война или геноцид в Руанде или Дарфуре. Хорошие новости с Черного континента никогда не поступали.