Головорез

Еще одна пауза. Потом невнятный шепот.

— Да ладно, пусть войдет, Хорхе. — Неожиданно дружелюбный голос произнес мексиканское имя с растяжкой: «Хорь-хей». — Нам нечего скрывать.

У Хорхе дернулся кадык. Соломон в последний раз вдавил ему дуло в яйца, потом кивнул. Мексиканец попятился, держа руки на виду, улыбаясь, кривясь и изо всех сил изображая дружелюбие.

Соломон следовал за Хорхе, прижимая пистолет к бедру. Коридор походил на прогон для скота — худшую из ловушек, но ему ничего не оставалось, как двигаться вперед. Теперь, когда он обнаружил Эбби, пути назад не было.

Он дошел до угла, за которым начиналась комната, и в шею ему уперлось дуло пистолета.

— Вот так, придурок, — произнес у самого его уха владелец оружия. — Веди себя смирно.

Глава 2

Стандартный гостиничный номер, много претерпевший за годы варварского обращения и небрежения. Замызганный ковер, испещренная следами ожогов мебель, стены в коричневатых, похожих на кариесные разводах. Две узкие кровати со смятыми простынями были прижаты изголовьями к дальней стене, между ними стоял ночной столик с покосившейся лампой.

На одной из этих кроватей сидела Эбби Мейнс, бледная и изможденная, с туго стянутыми на затылке иссиня-черными волосами. От наркотиков ее глаза горели так ярко, что Соломон не удивился бы, увидев струящийся из ушей девушки дымок. Босая, с грязными ногами, она была хотя бы одета — в засаленные джинсы и перепачканную желтую футболку, висевшую на ее узких плечах, как на вешалке.

Распростертая на другой кровати черная женщина была абсолютно голой, только ее лицо скрывалось под путаницей волос. В полной отключке, и никто здесь не догадался приличия ради набросить на нее одеяло.

Пистолет, вжимавшийся в шею Соломона, держал в руке высоченный, как сам Соломон, метис лет двацати пяти со светло-карими глазами и грубыми чертами лица. Рядом с ним стоял парень посмуглее и пониже, направив Соломону в лицо маленький полуавтоматический пистолет. На обоих были красные спортивные костюмы с белыми полосками на рукавах, бейсболки, пухлые кроссовки «Найк» и массивные золотые украшения.

За их спинами маячил диван цвета детской неожиданности, а у противоположной стены светился экран телевизора, на котором без звука мелькали образы мультика про Багса Банни. На журнальном столике теснились серебристые банки из-под пива «Курс лайт», переполненные пепельницы, заветренные куски пиццы. Центр его занимал латунный поднос, на котором лежали шприцы, стеклянные трубочки, бритвенные лезвия, крэнк, крэк и пакетик с чем-то черным.

Мексиканец, пятясь, отошел к изножью кровати, на которой лежала одурманенная женщина. Расплылся в улыбке, отчего еще больше стал похож на лягушку.

— Ну и у кого теперь горят яйца? — спросил он. — Кому не по себе теперь?

— Заткнись, Хорхе, — прозвучало рядом с ухом Соломона. — Брось оружие, козел.

— Или что?

— Или — бах, и ты покойник.

Большим пальцем руки Соломон нажал на кнопку выброса обоймы, и она со стуком упала на пол. Никогда не стоит отдавать противникам заряженное под завязку оружие. Особенно если они догадались принести и свое собственное.

Один патрон, правда, остался в патроннике, но он решил его не извлекать. Надеялся, что обойдется без перестрелки, ну а если нет — эта пуля может пригодиться. Соломон, немного присев, опустил пистолет на потертый ковер. Дуло еще сильнее врезалось ему в шею.

— Так кто ты такой? — спросил высоченный метис.

— Соломон Гейдж. Я работаю на семью Шеффилдов.

— Не знаю никаких Шеффилдов.

— Дед Эбби — Дональд Шеффилд. Очень влиятельный человек.

— Но у нее какая-то другая фамилия. — Метис нахмурился, припоминая.

— Мейнс, — терпеливо напомнил Соломон. — Ее мать — дочь Дональда Шеффилда.

— Это правда, Эбби?

Метис глянул на нее, и этого мгновения было бы Соломону достаточно, чтобы выхватить у него пистолет, вывернуть ему руку. Но оставался парень пониже, по-прежнему целившийся Соломону в лоб. Прищурившись, он смотрел на мушку, словно мог промахнуться с такого расстояния.

— Эй, Тайрон, знаешь, на кого похож этот придурок? — сказал недоросток. — На того типа из телерекламы. На мистера Пропера. Сечешь? Лысый, и такие же белые лохматые брови. Этот придурок — мистер Пропер.

Тайрон ухмыльнулся, разглядывая Соломона.