С любовью насмерть, Дун...

Из окна гостиной было видно небольшое пространство улицы, совершенно пустынной; залитый солнцем асфальт казался светло-серым, почти белым, и на него резкими силуэтами падали тени от деревьев из садов на другой стороне улицы. Внезапно в правом углу окна, как в кинокадре, появилась женщина, куда-то спешащая. Одета она была ярко, как королева из детской телевизионный сказки, напоминающая пестротой одеяний тропическую птичку; в ее одежде оранжевый цвет переливался в фисташковый и зеленый. Волосы женщины, чуть темнее тоном ее оранжевой блузки, тяжелой волной падали на плечи, скрывая лицо. Она распахнула калитку, — длинные ногти зажглись рубинами на сером некрашеном дереве, — пересекла двор, направляясь к задней двери, и исчезла из вида. Миссис Миссал, наконец, нашла время посетить дом своей старой школьной подруги.

Уэксфорд приложил палец к губам, но Берден не нуждался в предупреждении. Уэксфорд взглянул на украшенный лепниной потолок. Сверху донеслись приглушенные звуки шагов, — там, наверху, кто-то ходил. Кроме них кто-то еще услышал, как процокали по дорожке высокие каблуки гостьи.

В небольшую щель между дверью и стеной Берден видел площадку лестницы на повороте между первым и вторым маршем. До сих пор оттуда никто не появлялся, даже тень не падала на обои поверх деревянных перил. Он почувствовал, как у него вспотели подмышки. Но вот чуть скрипнула под чьей-то ногой ступенька, и одновременно тихонько запели старые дверные петли, это открылась задняя дверь дома.

Берден жадно припал к щели, стараясь не потерять из вида узкую светлую полоску, кусочек стены с перилами. Он весь напрягся и даже перестал дышать, когда в просвете мелькнули черные волосы, смуглое лицо и белая с синим рубашка. Дальше опять все стихло. Он даже не мог угадать, где те двое встретились, но знал, что недалеко от того места, где стоял он сам. Он не слышал, а скорее чувствовал, что они встретились, — в последовавшей тишине было столько немого отчаяния и драмы.

Берден вдруг поймал себя на том, что молится, просит Бога послать ему силы выдержать это напряжение, ничем не выдать себя и быть готовым к действиям, как Уэксфорд. Наконец снова послышался стук каблуков, и те двое перешли в столовую.

Первым заговорил мужчина. Вердену пришлось напрячь слух, чтобы слышать все, что он говорил. Мужчина говорил тихо, явно сдерживая сильное волнение.

— Тебе вообще не стоило сюда приезжать, — сказал Дуглас Кводрант.

— Я должна была видеть тебя, — сказала она громко и настойчиво. — Ты же обещал мне вчера, что мы встретимся, и не приехал. Ну, почему ты не приехал, Дуглас?

— Я не мог вырваться. Только собрался, нагрянул Уэксфорд, — он понизил голос, и конца фразы Берден не расслышал.

— Ты бы мог потом. Я знаю, что он был у вас, потому что встретила его.

Недалеко от Вердена в гостиной еле слышно хмыкнул Уэксфорд: наконец-то одна ниточка этого дела была распутана.

— Я думала… — она издала нервный смешок, — я думала, ты сердишься из-за того, что я слишком много сказала. Я действительно…

— Ты должна была молчать.

— Я так и сделала. Я потом замолчала. Дуглас, ты меня обижаешь!

Он ответил какой-то грубостью, но слов они не слышали.

Хэлен Миссал говорила в полный голос, ничего не боялась, и Берден не мог понять, почему Кводрант говорит тихо, чего-то опасаясь, а она не считает нужным понижать голос, таиться.

— Зачем ты сюда приехал? Что ты здесь ищешь?

— Ты знала, что я приеду сюда. Когда ты мне позвонила вчера вечером, чтобы сказать, что Парсонса не будет дома, ты уже знала…

Они слышали, как она ходит по комнате, и Берден представил себе ее в этот момент: сморщив хорошенький носик, она брезгливо рассматривает ветхие чехлы на диванных подушках; ее тонкие пальцы оставляют следы на пыльных выступах псевдоготического буфета. Неожиданно она засмеялась, презрительно и резко, но не весело.

— Ты когда-нибудь видел такое убожество? Жуткий дом! И она тут жила! Можешь себе представить? Малютка Мэг Годфри…

Вдруг с Кводрантом что-то случилось; он не выдержал и, забыв об осторожности, громко, истерически закричал:

— Я ненавидел ее! Боже мой, Хэлен, как я ее ненавидел! Я никогда ее не видел, первый раз увидел тогда, на прошлой неделе, но это она, она превратила мою жизнь в муку, из-за нее я так всегда жил… — деревянные резные башенки и галерейки буфета дребезжали, и Берден догадался, что Кводрант стоял, прислонившись к буфету, совсем близко, так близко, что можно было дотянуться до него рукой, если бы между ними не было стены. — Я не желал ей смерти, но теперь я рад, что ее нет!