Рыцарь с буйной фантазией

Отведя душу, Жаннин поинтересовалась, что же Мариша намерена делать дальше. И услышав, немедленно предложила сопровождать Маришу.

– Но у тебя же работа?

– Скажу, что заболела, – поразмыслив, ответила ей Жаннин. – Подговорю своего дядьку, он у меня работает на «Скорой», чтобы приехал и забрал умирающую с острым приступом аппендицита.

– А проблем не будет?

– Ты говоришь, те ребята, что увезли Веру, похожи на бандитов?

– Так мне их описали.

– Тогда будет лучше, если к ним мы отправимся вдвоем. Зачем так рисковать?

Предложение было принято с восторгом. И разве, позвонив Жаннин, Мариша рассчитывала на что-то другое? И две подруги отправились в гости к незнакомому мужчине – Старожилову Ивану Куприяновичу, который по документам числился владельцем темно-синей «Шкоды», на которой увезли Веру.

– Год рождения у этого мужчины уж больно неподходящий, – вздыхала Мариша. – Получается, что ему сейчас около семидесяти. Не он это, чувствую, что не он.

Так и оказалось. Иван Куприянович встретил подруг, выехав к ним на инвалидной коляске. Да и общая обстановка в квартире не позволяла думать, будто бы старики – Иван Куприянович и его жена – могли бы позволить себе купить иномарку. Даже телевизор, который стоял на тумбочке с подклеенной ножкой, был еще черно-белый «Рекорд».

– И что? До сих пор работает? – удивилась Мариша, увидев сей телеантиквариат.

– Работает, – кивнул Иван Куприянович. – Нам сын предлагал новый, цветной купить.

– Только мы отказались. Зачем мальчику деньги тратить на нас? Пусть лучше себе что-нибудь купит.

– Он молодой, ему много нужно.

– А мы старики, нам недолго осталось. Хватит с нас и этого. Пожили уже на свете.

В общем, чета Старожиловых являла собой редкостный вариант родительского кретинизма, основной лозунг которого гласил: «Все лучшее – детям». А в случае со стариками было похоже, что они готовы пожертвовать своему великовозрастному сыночку не только лучшее, но и вообще все. И это несмотря на то, что сыночек давно вырос из коротких штанишек. И вполне мог бы сам содержать стариков родителей.

Но подруги явились сюда не для того, чтобы наводить свои порядки и объяснять пожилым людям ошибочность их позиции.

– У вашего сына есть машина?

– Конечно! – закивали старики. – В прошлом году купил.

– Темно-синяя «Шкода», да?

– Мы не знаем.

Ответ, мягко говоря, настораживал. Что же, сын ни разу не возил родителей на своей машине? Они что, никуда не выбираются из дома? Или просят соседей?

– Зачем нам? Мы же на первом этаже живем. Все магазины под боком.

– Но вы же числитесь владельцем этой машины, – сказала Жаннин, обращаясь к Ивану Куприяновичу. – Бумаги на вас оформлены. Вы не знали?

– Знал. Да, верно, синяя машина. А вот марку не спрашивал, уж не обессудьте.

– А что случилось? – встревоженно вмешалась в разговор матушка. – Со Степочкой чего-нибудь случилось?

Она так побледнела, что подруги сочли за лучшее побыстрей успокоить старуху.

– Просто мы из страховой компании, вашему сыну деньги полагаются на ремонт, – выкрутились они.

Услышав про деньги, старики совсем успокоились. Еще бы, ведь деньги полагались их сыночку, а совсем не наоборот. Их даже не смутило, что деньги будут выплачены не старшему Старожилову, а сыну, который управлял «Шкодой» лишь по доверенности. Получив телефон и адрес Степана Старожилова, подруги попытались дозвониться тому. Телефон был отключен.

– А вы прямо так и поезжайте, – посоветовала им старушка. – Сейчас Степушка еще дома. Он ближе к вечеру погулять выбирается.

И подруги, которых прямо скрючило от заочной неприязни к этому обожаемому Степушке, поехали к нему в гости.

Добравшись до места, они были неприятно поражены. Жил Степан Старожилов в отличном новом квартале. Новые дома высились кирпичными дворцами, уходя башнями под самые облака. Высокомерно поблескивали застекленные лоджии и щетинились спутниковыми антеннами.

– Неплохо устроился сыночек, – буркнула Жаннин. – Стариков в вонючую хрущевку, где все стены плесенью поросли, а из подвала воняет так, что бежать хочется. А сам в высотку перебрался! Молодец!

– Угу. Вряд ли он тут дворником за служебную площадь горбатится.

Степан Старожилов оказался упитанным дядей лет сорока. Выглядел он превосходно. Из-за мощных румяных щек выглядывали веселые хитрые глазки. Брюхо мягко колыхалось в такт ходьбе. Он был до того самодоволен, что даже не понимал, насколько отвратителен в своем свиноподобии.