Ночь любви в противогазе

— И что жена вам рассказывала?

— Что Таня ей болтала, то и она потом мне выкладывала. Придет вечером домой, поделиться ей охота сплетнями. И давай меня будить, тревожить. Я-то не слушал особо, но все равно кое-что в голове отложилось.

— И чего?

— Девчонка жене рассказала, что дядя с теткой ее не просто так от себя подальше отправили, а вроде как спрятали.

— Спрятали? От кого спрятали?

— Жених у нее был. Какой-то очень влиятельный человек. Только наша Танюшка за него замуж не захотела. А он за это на нее осерчал сильно. Да так осерчал, что либо, говорит, со мной будешь, либо в могилу ляжешь. Вот как!

— Да ну?

Смайл не смог скрыть своего изумления. Ни о каком страстном женихе погибшей Тани Рябовой он ни разу до сих пор не слышал. Но его реакция пролилась бальзамом Киселеву на сердце. Сидя дома практически взаперти, он здорово соскучился по простому человеческому общению. И теперь радовался, что сумел поразить собеседника.

— Во какие страсти бывают! — с удовлетворением покивал головой Киселев. — Я-то ни в жизнь девку жизни лишать за то, что она за меня замуж не пошла, не стал бы. Подумаешь, великое дело, не пошла! Еще не известно, кому из нас повезло! А тот мужик, видать, лютый очень. Я вот теперь думаю, а ну как это он нашу Танюшку жизни-то лишил?

Смайл с удовольствием еще послушал бы хозяина дома, но выпитая тем водка начала наконец действовать. Речь Киселева становилась все менее и менее внятной. Он все чаще сидел, таращась перед собой пустыми глазами. Но наливать сам себе не забывал. И лишь когда бутылка окончательно опустела, он ее уронил на пол и пробормотал:

— Устал я чего-то. Прилечь хочу.

Чего-то! Всосать целый литр водки в одиночку! Да без закуски! Ничего старик дает жару! Смайл помог ему добраться до кровати, на которой хозяин дома тут же захрапел, нимало не смущаясь тем, что в доме остался посторонний человек. Рассудив, что тут ему делать больше нечего, Смайл прокрался к выходу.

По дороге ему в голову пришла мысль пошуровать в хозяйских бумагах, но он быстро загнал ее подальше. Такие действия были ему не по нутру. К тому же он и так узнал много интересного. А жадничать никогда не следует. И Смайл потихоньку покинул чужую квартиру.

Он даже не забыл замести за собой следы. Забрал пустую бутылку из-под «Царской» и ушел, аккуратно прикрыв за собой входную дверь и дождавшись, когда щелкнет «собачка» замка. Он провел всю операцию на «отлично», он проявил себя молодцом. И теперь справедливо ожидал от своей жены награды и похвалы.

Глава 7

В отличие от своего мужа, Мариша не считала, что он узнал много. Мог бы и побольше из этого Киселева выудить. Но с другой стороны, старик дела с клиентами не имел. Все вопросы обсуждала его супруга. А она, Мариша это знала совершенно точно, ни за что не пожелала бы выдавать чужие тайны.

Именно этими соображениями Мариша и поделилась со своим мужем.

— Безвозмездно, то есть бесплатно, возможно, и нет, — сказал ей в ответ Смайл. — А вот за деньги…

И он выразительно замолчал, глядя, как Мариша кусает от досады губы. Как она могла так сглупить! Конечно, не надо было ходить вокруг и около! Надо было сразу же предложить этой Киселевой деньги! С такими людьми именно так и надо разговаривать! За деньги они готовы буквально на все! Сдать, снять, продать и так далее.

— Слушай, а может быть, ты теперь и к Киселевой в гости сходишь? — предложила Мариша. — Ее муж сейчас пьяный и дрыхнет без задних ног. Так что ты ничем не рискуешь.

— И как я ей представлюсь?

— Женихом! Женихом Тани Рябовой!

— Я?

— А что? Ты у нас парень хоть куда!

— Но я женат! У меня печать в паспорте. Вдруг Киселева попросит мои документы?

— Твои документы — это вот это!

И Мариша вытащила из сумки кошелек, а из кошелька извлекла довольно пухлую пачку денег.

— Сколько ей дать?

— Думаю, пяти тысяч будет более, чем достаточно, — проявила похвальную экономность Мариша.

— Пять так пять.

Получив деньги, Смайл вылез из машины. И с тяжелым сердцем пошел обратно к Киселевым. Почему-то, несмотря на идеальный план, сердце у него к этому разговору не лежало. Вот к Киселеву-мужу он шел с легким сердцем и с уверенностью, что все будет хорошо. А к Киселевой-жене он шел так, словно сам себя тащил на Голгофу.

На этот раз, чтобы пройти в квартиру, ему пришлось ответить на целую кучу вопросов.