Ночь любви в противогазе

— Лекарства и продукты у нее есть. Муж купил перед отъездом. Но…

Продолжить ей не удалось. Тамара Ильинична тут же преисполнилась самого искреннего возмущения.

— Ну и мужики пошли! Жена ходить не может, а он куда-то намылился. Ни стыда, ни совести у человека! И ведь какой эгоист! Нет, я об Иннином муже была лучшего мнения!

Справедливо сказать, что Тамара Ильинична, имеющая одну лишь дочь и пока что только мечтающая о внуках, питала ко всем мужчинам за исключением собственного зятя самую искреннюю и непоколебимую неприязнь. Она считала их глубоко эгоцентричными, нахальными и, что там греха таить, даже наглыми созданиями, мечтающими лишь о том, как бы сесть какой-нибудь хорошей девушке на шею или как-нибудь иначе испортить ей жизнь!

— Мы должны помочь Инне! Раз у нее муж такой м…

Тамара Ильинична вовремя остановилась, удержав рвущееся с губ резкое словечко. И серьезно добавила:

— Мы с тобой должны помочь Инне.

— Да. Кстати, она просила меня о помощи.

— Что ей надо?

— Степку.

— Взять мальчика на время к себе? Не вопрос!

— Нет! — испугалась такой маминой реакции Мариша. — Просто надо отвезти Степку завтра с утра в школу. Понимаешь, няни нету, Инна ходить далеко не может, а Степке в школу через дорогу, там движение, и Инна боится, что…

— Можешь ничего мне больше не говорить! — перебила ее Тамара Ильинична. — Конечно, нельзя отпускать ребенка одного никуда! В наше-то время, когда на каждом шагу педофилы и извращенцы! Конечно, ты должна не только проводить, но и встретить мальчика после школы.

— Это излишне. Обратно его приведет учительница.

— Милая женщина! — тут же растрогалась Тамара Ильинична, но вспомнила и про оборотную сторону медали, и припечатала: — А муж у Инны — козел!

После этого вопрос о ночевке у Инны дома можно было считать само собой решенным. Тамара Ильинична согласилась, что вставать в шесть утра, чтобы к семи тридцати приехать к Инне и забрать Степку — это форменная глупость.

— К тому же утром во время сборов в школу приходится много ходить за ребенком. То одеть его, то причесать, то завтрак ему приготовить. А Инне с ее больной ногой — это будет трудно. Поезжай, конечно. Только… Только справишься ли ты?

Сомнение, прозвучавшее в голосе матери, больно задело Маришу. Что же ей уже и ребенка доверить нельзя? Тем более, такого вполне взрослого и самостоятельного парня, каким был Степан — сын Инны? Ему уже исполнилось восемь лет, и он сам мог и одеться, и причесаться, и даже приготовить себе на завтрак простенькое блюдо — горячее разогретое в микроволновке молоко плюс насыпанные в него шоколадные шарики.

На взгляд Мариши, это излюбленное Степкино кушанье по своему внешнему виду больше всего напоминало козьи какашки. Но Степка лопал их так, что за ушами трещало. И был твердо уверен, что эти коричневые, вкусно пахнущие шоколадом шарики помогут ему вырасти крепким и красивым — настоящим космолетчиком.

Одним словом, Степка бы не пропал и один. А в школу его могла отвести соседка, сын которой учился в той же школе, что и Степка. Но Марише было нужно изобразить Степку перед своей мамой бедным брошенным сироткой, и она вполне в этом преуспела.

Тамара Ильинична бросилась печь пироги с капустой для Инны и с рубленной телятиной для Степки. Ей было совершенно не до Мариши. И дочь тут же воспользовалась этим обстоятельством и выскользнула к Алине.

Та уже была дома и встретила Маришу у дверей.

— Заходи скорее! — возбужденно прошептала она. — Сейчас мама из магазина вернется, а при ней совершенно невозможно поговорить!

Мариша только вздохнула. И тут мама! И как она не подумала, что у Алины тоже есть мама, которая может и не отпустить свою дочь на ночь в клуб!

— В клуб? — изумилась Алина. — Меня? В ночной клуб?

— Тебя отпустят?

— Нет, конечно! Мама твердо уверена, что ночные клубы — это рассадник венерических и других инфекций. К тому же у меня спортивный режим. Пить мне много нельзя, чтобы на следующий день быть в форме. А трезвой в клубе очень грустно, шумно и болит голова.

— Но нам необходимо пойти сегодня ночью в клуб! — занервничала Мариша. — Мы должны там встретиться с Леопольдом!

— Ну, может быть, до вечера я что-нибудь и придумаю.

Но по голосу подруги Мариша поняла, что она сильно в этом сомневается.

— Ладно, — вздохнула она. — Выкладывай, что у тебя самой сегодня случилось.