Возмещение ущерба

— Еще он сказал, что в квартиру Бутера под вечер приезжала его сестра с детективом.

— Сестра?

— Да, сэр.

— Но у него… — Мейерс осекся.

— Сэр?

Внимание Мейерса переключилось на дверь в ванную комнату.

— Постарайтесь связаться с ним. И как только приедет, пусть докладывает мне. В любое время дня и ночи. — Он повесил трубку, подошел к двери в ванную и постучал: — Элизабет? — Ответа не было. Он приник ухом к двери. — Элизабет? — Слышалось лишь журчание воды. Он подергал дверную ручку. Дверь была заперта. — Элизабет?

Пройдя к шкафу, он потянулся за запасным ключом, но ключа не нащупал. Встав на цыпочки, он пошарил на верху шкафа. Ключа не было. Она его забрала. Он забарабанил в дверь.

— Элизабет!

Он почувствовал, что подошвы его войлочных тапочек намокли. Отступая от двери, увидел, что край ковра возле щели потемнел от сырости.

— Открой дверь, Элизабет! Открой!

Он отошел еще на несколько шагов и с силой надавил на дверь плечом. Но тяжелая дверь не поддалась. Он ударял по ней еще и еще, все больше распаляясь гневом, продолжая выкрикивать ее имя. Потом схватил с тумбочки телефон и крикнул:

— Кто-нибудь! Сюда! Немедленно!

Через считанные секунды дом пришел в движение. В спальню вбежали два охранника. Мейерс указал на дверь:

— Откройте-ка!

Охранники недоуменно озирались.

— Вы хотите туда…

— Откройте дверь, черт возьми!

Тот, что был покрепче, бросился к двери и дернул за ручку.

— Заперто, ты, кретин!

Охранник отступил и изо всех сил нажал плечом на дверь. Дверь даже не дрогнула. Опять отступив, мужчина качнулся назад, потом вперед и, вкладывая всю тяжесть тела в этот удар, постарался вышибить дверь ногой. На этот раз тяжелая дубовая дверь чуть дрогнула, но устояла. Второй такой же удар не принес успеха.

— Не получается.

— Тащи какой-нибудь инструмент! — крикнул Мейерс второму охраннику.

Прошло несколько минут, пока Мейерс метался по комнате, попеременно то барабаня в дверь, то выкликая имя жены; затем явились охранники, в руках одного из них была кувалда.

— Давай! — сказал Мейерс, когда тот было заколебался.

Охранник ударил кувалдой по ручке. Дверная рама треснула. Второй удар расщепил дерево. От третьего удара дверь проломилась внутрь, и спальня наполнилась горячим влажным паром. Мейерс оттолкнул охранников и, обмахиваясь, ринулся вперед. Зеркала в ванной запотели, по ним каплями стекала вода. В ванне никого не было, но вода, перелившись через край, покрывала кафельный пол на целый дюйм.

Мейерс бегом бросился в холл, за ним еле поспевали охранники. Возле закрытой двери кабинета Элизабет Адамс стоял третий охранник.

— Она просила не беспокоить…

Мейерс отпихнул его от двери и попробовал открыть ее. Заперта.

— Когда она вошла сюда? — спросил Мейерс.

— С полчаса назад, сэр.

Мейерс постучал:

— Элизабет, открой дверь!

Ответа не было.

Мейерс постучал в дверь сильнее и крикнул уже раздраженно:

— Да открой же, Элизабет, черт возьми!

И, отойдя, кивнул охраннику:

— Ломайте!

Охранник взмахнул кувалдой и взмахивал ею до тех пор, пока дверь не распахнулась. Как и ванная, комната была пуста. Мейерс резко обернулся к стоявшему возле двери охраннику:

— Куда она, черт возьми, делась?

— Не могу по…

— Ты видел, как она выходила?

— Нет, сэр, дверь не открывалась.

— И ты не отлучался?

Охранник замотал головой:

— Нет, сэр. Я спросил миссис Мейерс, почему она так поздно не ложится. Она сказала, что не может уснуть. Сказала, что поработает попозже, и приказала ее не беспокоить. Велела мне охранять дверь снаружи.

Мейерс провел рукой по лицу и закрыл глаза.

— Тогда каким образом, черт возьми, могла она исчезнуть? Что она, фокусник, что ли?

Охранник не ответил.

— Отвечай! — взревел Мейерс. — Я тебя спрашиваю! Как она смогла отсюда выйти?

Он уставился в пустоту комнаты. Это был вопрос, интриговавший его на протяжении всего ее романа с Джеймсом Хиллом. Как она выбиралась из дома? Если верить Питеру Бутеру, выходило, что Элизабет отлучалась из усадьбы, когда Мейерс бывал в разъездах. Свидания ее с Джеймсом Хиллом происходили в его хижине в горах и раз-другой в его городском доме на Грин-Лейк. Однажды они даже останавливались в придорожной гостинице — точно парочка студентов, которым невтерпеж от бушующих в крови гормонов. Мейерс не сомневался, что, выйдя из дому, нацепив парик и переодевшись, его жена могла без труда слиться с толпой. Те, кто случайно узнал бы ее, решили бы, что их просто обмануло сходство. Однако каким образом Элизабет выходила из особняка — этого не мог понять и Бутер.