Куда исчезают поклонники?

– Понимаешь, милый, – проворковала Мариша самым ласковым голосом, на какой была только способна, – пельмени были не слишком высокого качества.

– Я всегда их покупаю. И они никогда меня не подводили!

– Тебя обманули в магазине. Под видом приличного изделия подсунули дешевый суррогат!

– Я беру в одном и том же месте! Продавцы отлично меня знают и не подсунули бы дрянь!

– Значит, и их обманули недобросовестные поставщики!

Некоторое время Смайл критически разглядывал слипшийся ком теста и мяса.

– Может быть, попытаться его разделить на части, залить яйцом и обжарить?

Так он и сделал. Мариша наблюдала за его действиями и почти рыдала от злости. Откуда муж всему этому научился? Ведь таким хитростям на уроках кулинарии не учат, это она точно знала. Неужели общение с противной Катрин заставило Смайла достичь таких успехов? А уж когда Смайл посыпал готовое блюдо тертым сыром и мелко порубленным укропчиком, Мариша едва удержалась от стона. Точно! Происки мерзкой Катьки!

За ужином, который оказался очень даже неплох, Мариша пыталась разговорить мужа.

– А что ты делаешь завтра?

– Как обычно.

– А в выходные?

– Еще не знаю. Это будет зависеть от тебя.

– В каком смысле?

– В прямом.

Мариша чувствовала себя ужасно. Но все же решилась уточнить:

– Мы куда-нибудь приглашены?

– Ты, насколько я знаю, нет. А я да.

– Что ты имеешь в виду? У тебя от меня завелись секреты!

– У тебя могут быть свои тайны, а у меня нет?

И, сделав это шокирующее заявление, муж встал из-за стола, сухо поблагодарил за прекрасный ужин и вышел. Мариша осталась наедине с грязной посудой и такими же грязными мыслями. А что, если убить соперницу? Сумеет следствие определить, кто нанес удар, или Марише удастся выкрутиться?

Глава 19

К утру мстительные мысли Мариши несколько поутихли. Она решила дать мужу еще один шанс. Вот если он все-таки поедет на ту турбазу, то она... Она заявится туда тоже. И тогда мерзкой Кэт, а также всей ее семейке, не поздоровится. Они у Мариши узнают, как зариться на чужих мужиков! Она им их хваленую стряпню вместе с котлами на головы нахлобучит!

Ах, нет. Так нельзя! Так она нечаянно может сделать больно Смайлу. Кто его знает, вдруг он без ума от этой Катрин! Лучше она отпустит Смайла! Да, так ему и скажет – иди, милый. Коли тебе голос желудка важней голоса разума, иди. Такой ты мне не нужен! Иди к своей новой любви, и будьте вы с ней трижды счастливы!

От такого собственного феноменального благородства глаза у Мариши были уже на мокром месте, когда ей наконец позвонила Вика.

– Ты знаешь, что Славу и Милу арестовали по обвинению в убийстве Вани и Варвары Сергеевны?

Нет, Мариша этого не знала.

– Я очень довольна.

– Чем? Чем ты довольна? Они этого не делали!

– Не убивали? Но ведь... Наследство... И вообще.

– Говорю тебе, они этого не делали.

– Откуда у тебя такая уверенность?

Вика помялась, но потом все же сказала:

– Мы поговорили со Славой на обратном пути.

– И что же?

– Он признался, что в самом деле подстроил знакомство Милы с Ваней. Но, по его словам, его это заставил сделать другой человек. И что именно этот человек и охотится за бумагами нашего деда. И что он готов заплатить за них Славе целых сто тысяч долларов!

Ого! Ставки повышались! Милин любовник обещал девушке только половину этой суммы. В голове у Мариши все перепуталось. Кто этот таинственный незнакомец, который дал задание Славе? Он же бритоголовый любовник Милы? Подкупил и брата, и сестру, надеясь, что кто-нибудь из них принесет столь нужные ему мемуары деда Левы?

– Нет, – решительно отвергла Вика это предположение. – Славин знакомец не бритый, не качок, и он среднего возраста, худой и похож на кобру.

Мариша была вынуждена с огорчением констатировать:

– Не тот. А что Слава про этого своего знакомого вообще знает?

– Ничего.

– А как тот на него вышел?

– Просто однажды на улице к Славе подошел незнакомый мужчина и предложил дело на сто тысяч долларов, трехкомнатную квартиру и приличные счета в банке.

– Значит, тот тип знал, что Слава – двоюродный внук Льва Илларионовича?

– Знал.

– Откуда?

– Не знаю.

– А что хотел этот тип от Славы?

– Бумаги деда Левы.

– Мемуары?

Вика снова замялась.

– Можно сказать и так.

– Что это значит?

– Ну, это мемуары, но писать их дед Лева начал не в последний год своей жизни. Собственно говоря, он писал их всю свою жизнь. И это скорей описание не его личной жизни, а личные дела тех людей, с которыми его сталкивала жизнь.