Укрой меня от замыслов коварных

– Старт прошёл нормально, – долетел из мембраны телефона почти неслышимый голос Вьюгина.

Роман не ответил. Он боролся с врагом, который был всё ещё сильнее, и не хотел проиграть. Не хватало какой-то малости, одного поддерживающего толчка, одной позитивной мысли, но взять её было неоткуда.

Помощь пришла оттуда, откуда Роман её не ждал.

«Обопрись на меня!»

«Кто это? – Волков не сразу узнал того, кто влил в его лёгкие «глоток свежего воздуха». – Олег Харитонович?!»

«Обопрись на меня, не отвлекайся!»

Новая волна энергии вошла в сердце Романа, поддержала угасающее горение воли.

Он с размаху вломился в ощетинившуюся клыками «стеклянную стену», пробил в ней дыру, не обращая внимания на острые зубы, и оказался внутри воздушного шарика, пронизанного вихриками призрачного света и тёмными паутинками: так представила фантазия Романа мыслесферу пилота космического корабля.

Судя по конвульсиям и судорогам свечения, космонавт в данный момент испытывал не слишком приятные переживания. Возможно, в корабле как раз наступила невесомость. Но не это было главным в работе мыслесферы, деятельностью которой руководила яркая пульсирующая «гвоздика» в центре сферы – личность пилота. Её обволакивали тёмные паутинки, они становились всё гуще, и Роман понял, они-то как раз и есть та самая программа, внушённая космонавту ещё на Земле. Хотя сам он мог и не догадываться об этом.

Паутинки опутали сверкающую «гвоздику».

Роману показалось, что он слышит перебранку голосов:

«Георгий Гивиевич, вы осознаёте всю ответственность вашего полёта?»

«Да».

«Нештатная ситуация! Отключите блок-А, переходите на ручное управление!»

«Не вижу необходимости…»

«Переходите!»

«Отставить! – вбил Роман в голову космонавта «гвоздь» мыслеволевого приказа. – Действовать строго по инструкции! Программа смены режимов отменяется!»

В голове пилота (Георгий Барамия, тридцать лет, мастер-пилот экстра-класса, лётчик-космонавт, время работы в космосе – сто пятьдесят часов) вспыхнул «пожар» колебаний, грозя превратить его в шизофреника.

Роман изловчился и выжег целый пучок паутинок в мыслесфере Георгия.

Его мысленный голос стал слышен отчётливее:

«Не хочу… вы мешаете… я не понимаю…»

Роман сжёг ещё одну паутинную прядь.

«Действуй самостоятельно! Никого не слушай!»

«Понял… голова… раскалывается…»

«Сделай укол обезболивающего. Сейчас всё пройдёт!»

Какая-то чёрная струя возникла рядом с пульсирующей светом мыслесферой космонавта, превратилась в отвратительную крокодилью морду.

«Экзор, ты снова пытаешься помешать мне?!»

«Пошёл вон!» – коротко ответил Роман и сделал мощный выпад «кулаком» мысли-энергии в морду крокодила.

Во все стороны брызнули тёмные струйки, испаряясь на лету. Пси-эфир донёс тонкий захлебнувшийся вой. Ледяные глаза – призрак Арчибальда Феллера – погасли.

Мыслесфера Георгия Барамия засияла ярче.

– Полегчало…

«Работай!» – передал Роман последний мысленный приказ. Огляделся, тёмной паутины не увидел. Можно было возвращаться назад, в собственный разум. Он победил.

«Мы победили! – прилетела мысль Ылтыына Юри. – Заходи, если что».

И ещё один мыслеголос услышал Роман, голос Олега Харитоновича Малахова, председателя Ассоциации экстрасенсов России:

«Вернёшься – найди меня, есть разговор».

– Хорошо, – вслух ответил Роман, обнаружив себя сидящим в кресле гостиницы.

Замысел четвёртый

1

В последнее время устраивать бесобалы и совещания на Земле стало небезопасно, и очередной Бал Поводырей человечества состоялся на Луне. Несмотря на усилившуюся активность в изучении этого артефакта прошлых разумных сообществ представителями нынешней земной, частые экспедиции и строительство научно-исследовательских баз, а также заводов по добыче гелия-3, Луна всё ещё являлась для землян terra incognita, в недрах которой можно было укрыться от любопытных глаз учёных и политиков, мечтающих прибрать Луну к своим рукам. Правда, поговаривали, что П-базы скоро придётся переносить с Луны подальше в космос, на другие планеты Солнечной системы.

Поводырей собралось более трёхсот. Все они координировали работу агентов влияния на всех материках Земли, во всех государствах, включая и самые маленькие. На Земле они были известны под именами крупных политических деятелей, бизнесменов, общественных деятелей, председателей партий и парламентов. Здесь, среди своих, они называли себя с лукавым полупрезрением (не к себе – к людям) Кочевником, Скотоводом, Пастухом, Охотником, Рыбаком, Макдоналдсом, Проводником и так далее, как бы подчёркивая те функции, которые выполняли по приказу свыше.