Бонус для монсеньора

Марина тем временем закончила считать деньги.

– Чай будете? – неохотно буркнула она.

От чая все три поспешно отказались. Светлане явно не хотелось задерживаться в этой квартире. А подруги уже поняли, что Ивана Алексеевича тут нет. И Марина совершенно точно не знает, где он.

– Брезгуете?! – немедленно завелась Марина, услышав отказ. – Ну, ясное дело, ты, Светочка, теперь у нас белая кость. Где уж тебе чайком с бывшей деревенской подружкой побаловаться! А этих зачем с собой притащила?

И она невежливо ткнула пальцем с облезшим лаком в сторону подруг:

– Как свидетельниц? Чтобы потом подтвердили, что я, мол, деньги получила? Так не беспокойся, я не такая! Что мне следует, возьму. А больше ни копейки чужой не возьму.

– Ага, – вырвалось у Леси. – Копейки не возьмешь, это точно. Зачем тебе мелочиться? Только вот, если муж чужой вдруг по пути попадется, тогда можно и прихватить, да?

– А чего и не взять, коли без присмотра мужик болтается? – мигом огрызнулась Марина. И повернувшись к Светлане, заявила:

– Я тебе который раз повторяю, следи за Ванькой! Думаешь, я одна такая умная? Полным-полно баб, которые на него позарятся.

– Марина, перестань! – взмолилась Светлана. – Ладно уж, коли тебе это так важно, то давай лучше твой чай пить!

– Это другое дело! – оживилась Марина. – А ну! Брысь обратно!

Этот окрик относился уже к маленькой девчушке, высунувшей кудрявую головку из дверей дальней комнаты.

– Убирайся, я сказала! – злобно заверещала на нее Марина. – Ща кипятком ошпарю! Чтобы глаза мои вас не видели, поганцы!

– Зачем ты так на нее?

– На голове ходят, мать не слушают, пороть их некому!

– У самой рука не поднимается?

– Почему же не поднимается? – пожала плечами Марина. – Порю иногда. Вон и ремень висит. Только силы в руках нужной нет. Все равно шалят.

Да уж, и мать получилась из Марины. Детей можно было только пожалеть. Со злобной истеричкой мамашей и чокнутой бабушкой у них были все шансы вырасти не вполне вменяемыми или даже откровенно больными людьми.

Подруги заметили, что Светлану тоже передернуло, когда Марина принялась орать на детей. Но она промолчала. Лишь ее синие глаза недобро сверкнули. Но Марина ничего не замечала. Из стенного шкафчика она извлекла непочатую бутылку дорогого ликера «Куантро» и сухое вино.

– Что будете?

– Я за рулем, – поспешно отказалась Кира.

– А я ликеры просто не люблю, – сказала Леся. – Мне, если можно, вино.

– И мне, – подала голос Светлана.

Ликер налила себе только Марина. Но налила от души.

– Чего смотришь? – усмехнулась она, поймав взгляд Светланы, которым та сверлила бутылку. – Думаешь, я на Ванькины денежки себя так балую? Детей объедаю, да? Признайся, ведь ты так подумала?

– Он тебе на детей дает.

– А я на них не трачу? – с полуоборота завелась Марина. – Не трачу, да?

– Одежка у них худая в прихожей висит. Да и грязная, – хмуро отозвалась Светлана. – Ты за ней что, совсем не ухаживаешь?

– Заметила, да? У-у-у! Шпионка!

И Марина одним махом опрокинула в себя полстакана ликера. Не смакуя, не наслаждаясь. Выпила как водку или спиртягу. Разве что рукавом не занюхала.

– Приперлась меня учить?

– Не собираюсь я тебя учить.

– И ликер этот, чтоб ты знала, не сама купила. Подарили мне!

– Мне все равно!

– Нет, ты послушай, послушай! – твердила Марина, налив себе еще ликера. – Знаешь, как меня другие мужчины обожали. До сих пор забыть не могут. Вот и ликерчик этот тоже в знак былой любви подарен. Что скажешь, плох подарок? Видала, какие у меня мужчины были! Ничего для меня не жалели!

– Ты бы постыдилась! У тебя же дети! А ты снова за свое?

– А при чем тут дети? – хихикнула Марина, которую неожиданно быстро развезло. – Дети в этом деле совсем не нужны. Эх, уговорил меня Ванька УЗИ не делать. Видите ли, не хотел заранее знать, кто родится. Мальчик али девочка. Да кабы я знала, что у меня тройня выскочит, сразу бы выскребла всех на фиг!

Светлану передернуло. Да и подругам стало не по себе. Марина им активно не нравилась. Как эта женщина так говорит о родных детях! О детях, которые сидят в соседней комнате и, наверное, все слышат. Ужас! Волчица, и та лучшая мать.

– Я и одного-то только, чтобы Ваньку удержать, хотела завести. А уж троих! Да я когда поняла, что из меня второй, а потом и третий лезет, чуть в обморок не упала. Потом рыдала, умоляла врачей не говорить Ваньке, сколько их народилось. В детский дом лишних хотела сдать. Так он, паскуда, под дверями торчал. Сам все узнал! Ненавижу! Всю жизнь мне поломал!