Бонус для монсеньора

– А за моим сыном нечего шпионить! – продолжала горячиться старушка. – Он из коротких штанишек уже вырос!

И произнеся эту отповедь, Ивановна решительно поднялась с лавочки, явно не желая больше поддерживать оскорбляющую ее материнские чувства беседу.

С лицом, выражающим, какую тяжкую обиду нанесли ей подруги, старушка гордо прошествовала в подъезд. Извинения товарок отскакивали от ее прямой спины, словно твердые горошины от каменной стены. Так и прошла она мимо остановившихся подруг и Апогея. Не удостоив никого из них даже взглядом, она скрылась за дверями в подъезд.

Друзья тут же кинулись за ней, опасаясь упустить бабульку. Но неожиданно оказалось, что старушка далеко и не ушла. Она стояла, привалившись к стене. Ее лицо так сильно побледнело, что это было заметно даже при плохом освещении подъезда. Губы беспомощно шевелились, а руки шарили по карманам на длинной вязаной кофте.

– Вам плохо? – подскочили, подхватив под руки старушку, подруги.

Почувствовав поддержку, она сразу вся обмякла. Ее легкое тело приникло к девушкам. И стало ясно, что до сих пор она держалась на ногах только благодаря силе воли.

– Лекарство! – непослушными губами прошептала она.

Туба с таблетками нашлась в кармане кофты. И сунув таблетку валидола под язык, Ивановна прошептала:

– Спасибо.

– Девочки, лифт не работает, – озабоченно сказал Апогей, несколько раз безуспешно потыкав в кнопку вызова. – Помогите бабушке до квартиры добраться. Не под силу ей самой по ступенькам шагать.

– Не надо, – зашептала Ивановна. – Я сама… Сама… Вот посижу тут минуточку на ступеньках. В себя приду. И поднимусь.

Но Апогей был не из тех, кто слушал возражения, когда он уже настроился на доброе дело.

– Девочки, отойдите! – скомандовал он.

И легко подняв старушку, на руках понес ее вверх.

– Какой этаж?

– Третий!

До третьего этажа Апогей донес старушку на руках, ни разу не остановившись, чтобы передохнуть. И даже когда они миновали все пролеты, его дыхание почти не сбилось. Подруги обменялись восхищенными взглядами. Их Апогей оказался куда крепче и выносливей, чем могло показаться на первый взгляд. А что, если сбрить его щетину… А самого подстричь, помыть и переодеть… Да, из него вполне мог получиться очень даже привлекательный мужчина. А уж благородства души Апогею явно не занимать.

А что слезы лил… Так это только свидетельствует о глубине и силе его чувств. Нет, все-таки напрасно Марина не ухватилась за него. Глядишь, сейчас бы жива была.

– Вот я и дома, – произнесла Ивановна, когда Апогей поставил ее на ноги у дверей ее квартиры. – Спасибо вам. Дальше я сама.

Но не успела она произнести эту фразу, как дверь распахнулась настежь. И худенькую старушку буквально внесло внутрь потоком воздуха. Апогей едва успел ухватить ее за руку, иначе старушка просто бы упала на пол.

На пороге распахнутой двери стоял рослый мужчина. Лицо его было разукрашено несколькими уже побледневшими, но еще хорошо заметными синяками и поджившими ссадинами. Короткие волосы на голове были почти одной длины с щетиной на его щеках. Глаза пьяно блуждали. А исходящий от него запах крепкого перегара однозначно говорил о том, что мужчина давно и безнадежно пьян.

– Эт-то т-тут кт-то у моей двери от-тирается? – заплетающимся языком поинтересовался он, но увидев старушку, как бы удивился: – М-маманя-а! Ты, что ли?

– Я это, Олежек, – прокряхтела старушка. – Вот сердце на дворе прихватило. Спасибо, ребятки помогли до дома добраться.

– Иди ляг! – распорядился сынок. – Сейчас рюмочку тебе налью.

Кира возмутилась.

– Нельзя больному человеку водку пить! Да еще сердечнику!

Олег с трудом сфокусировал на ней свой взгляд.

– А ты кто такая?

– Я? Я знакомая Марины.

Кажется, это была не лучшая рекомендация, которую могла придумать Кира. Потому что лицо Олега исказилось злобой. Он побагровел. И сжимая огромные, пудовые кулачищи, завопил:

– Что эта шалава еще хочет, а? Мамину квартиру захапать? Или на машину глаз свой блядский положила? Да я этой курве…

И с этими словами он угрожающе шагнул вперед, к Кире. Видимо, за неимением насолившей ему Марины, он был готов довольствоваться тем, чтобы отметелить ее знакомую. Но ни договорить, ни тем более сделать ничего драчун не успел. Мимо Кириного уха внезапно что-то резко просвистело. И в мягкий нос Олега с размаху впечатался кулак Апогея.

– Ой! – вскрикнула Леся, шарахаясь в сторону и предвкушая грядущую битву.