Бонус для монсеньора

– И вы думаете, что племяннице надоело ждать, когда квартира достанется ей, так сказать, естественным путем? – дослушав рассказ Ивана Алексеевича до конца, спросила Кира. – И она решила ускорить этот процесс?

– Очень вероятная версия.

– Но как она не побоялась! Ведь в случае чего подозрения пали бы в первую очередь на нее!

– Милиция не слишком охотно берется за расследования дел о пропаже пожилых, да и не очень пожилых, людей. Другое дело – убийство. А пропажа… Многие старички и даже люди в расцвете сил уходят из дома в неведомом направлении. И находят их потом за тридевять земель, причем никто не может объяснить, как старики добираются на такие далекие расстояния, не имея при себе ни документов, ни наличных денег.

– И что?

– Вика имеет все шансы подождать три года или сколько там полагается, чтобы признать человека без вести пропавшим. А потом просто заграбастать тетину квартиру. И все дела.

– Но это сколько ждать!

– Ну и что такого? Жить она в квартире и так может, причем беспрепятственно. В квартире ведь прописаны только они двое. Так что исчезновение тетки ей только на руку.

– Итак, у нас есть два человека, за кем мы должны проследить, – сказала Кира.

– Двое? – удивилась Леся.

– Племянница Вика. И этот Очкастый на белой «Ауди»!

– Ах, да! Иван Алексеевич, а что вы знаете про этого человека?

– Ровным счетом ничего!

– Неправда, – укорила его Леся.

– Ничего такого, что могло бы вывести нас на след остальных преступников.

– Но вы же собирались следить за ним.

– Да, собирался. Потому что видел его машину, когда он приезжал в тот дом, где меня и стариков держали заложниками. И знаю, что он связан с преступниками. Это же он беседовал со мной о шахматах.

– Вот как!

– Да, и оказавшись на свободе, я навел справки. И оказалось, что он ездит на машине, зарегистрированной на его собственное имя.

– Какая наглость!

– Так что найти его при современном техническом уровне не составило для меня большого труда.

– И кто он такой?

– Доктор наук. Преподает сразу в двух частных институтах экономику.

– А в свободное время подрабатывает подручным у бандитов?

– Видимо.

– Но почему вы решили, что не он главный?

– Не знаю, – пожал плечами Иван Алексеевич. – Должно быть, в первую очередь по одной причине: главарь не стал бы так глупо подставляться. И еще… Кишка тонка у этого типа, чтобы быть главарем. Скорее он консультант и советчик.

И новые друзья уже вместе приступили к обсуждению своей дальнейшей жизни. План действий на следующий день был готов через полчаса. И был весьма прост. Одна из подруг должна следить за племянницей в первую смену. А после обеда ее сменяет другая. Кинув жребий, выяснилось, что утренняя смена достается Лесе.

– Вечером будете следить за ней обе, – распорядился Апогей. – Обычно ближе к ночи у преступников обостряется активность.

Сам он вызвался проследить за Очкастым, которого звали Борис Захарович Гнатюк.

– Фу! Даже имя противное, – сморщилась Леся. – И фамилия тоже!

Иван Алексеевич и подруги инициативу Апогея восприняли с восторгом. Ведь доктора Очкастый знал в лицо, и для него слежка за Борисом Захаровичем была сопряжена с рядом трудностей и даже с риском разоблачения.

– Только вот проблема, машины у тебя нет, – озабоченно говорила Кира, глядя на своего друга.

Но Апогей в очередной раз удивил ее.

– Кто тебе сказал? Есть у меня машина. Не слишком хорошая, но бегает.

– Почему же ты на ней никогда не ездишь?

– Езжу, когда это целесообразно.

Видя, что заседание затягивается, а нерешенным оставался еще один очень важный вопрос, Леся предложила всем немного перекусить. Не известно, как там доктор с Апогеем, а они с Кирой зверски проголодались. И несмотря на поздний час, все четверо с удовольствием уничтожили приготовленный Лесей пышный омлет с ветчиной и зеленью. Запили его солидной дозой кофе. И завершили трапезу глотком коньяка.

– Горький кофе хорошо бодрит, а коньяк стимулирует кровообращение и, следовательно, мозговую деятельность, – было высказано Кирой общее мнение.

Не известно, что им помогло лучше. Но после кофе с коньяком все и в самом деле ощутили прилив новых сил и бодрости. И набравшись храбрости, Леся задала тот вопрос, который, не переставая, волновал ее все последние дни:

– Так что говорит милиция по поводу убийства Марины?

Разумеется, она понимала, что для Ивана Алексеевича, да и для Апогея, этот вопрос являлся очень болезненным. Они оба в разное время и по-разному, но все же любили Марину. И наверное, теперь им было горько обсуждать ее смерть. Но что поделаешь, иногда приходилось отбросить сантименты и быть даже жесткой, чтобы добиться необходимого результата.