Власть пса

Теперь Кэллану семнадцать, и он наливается пивом в пабе Лиффи на углу Сорок седьмой улицы и Двенадцатой авеню со своим дружком О'Бопом.

В баре сидит еще, кроме бармена Билли Шилдса, только Малыш Микки Хэггерти. Устроился Малыш за дальним концом барной стойки, напиваясь всерьез перед предстоящей ему встречей с судьей, который наверняка перекроет ему доступ к следующему стакану «Бушмиллса» на восемь, а то и двенадцать лет. Явился Малыш Микки с целой кучей четвертаков и все скормил музыкальному автомату, нажимая все время одну и ту же кнопку «Е-5». И весь последний час Энди Уильямс мурлыкает «Лунную реку», но дружки не возражают, потому что им хорошо известно про украденную Малышом Микки говядину.

Стоял один из тех убийственно жарких августовских дней в Нью-Йорке, про которые говорят: «Дело не в жаре, дело во влажности», когда рубашки липнут к спинам, а обиды — к душам.

Про обиду и толкуют О'Боп с Кэлланом.

Они сидят за стойкой, потягивая пиво, и О'Боп просто не в силах расстаться с этой темой.

Говорят о том, что сотворили с Майклом Мэрфи.

— Нет, с Майклом Мэрфи они поступили не по справедливости, — твердит О'Боп. — Не по-честному так.

— Верно, верно, — согласно кивает Кэллан.

А случилось с Майклом Мэрфи вот что: он застрелил своего лучшего друга Кении Мэхера. Ну как оно бывает: оба были в тот момент в мертвой отключке от «грязи» — коричневого мексиканского героина, он в ту пору ходил по кварталу, вот так оно все и приключилось. Вспыхнула ссора между двумя наркоманами, слишком бурная, Кении малость помял Майклу кости, а Майкл взбеленился, побежал, купил маленький пистолет и, ворвавшись к Кении домой, засадил ему заряд в голову.

А потом уселся посреди дерьмовой Сорок девятой улицы, рыдая из-за того, что убил своего лучшего друга. О'Боп, проходивший мимо, поскорее увел его оттуда, пока не подоспели копы, а уж в Адской Кухне, это такой квартал, копам никогда не разнюхать, кто оборвал путь Кении до времени.

В квартале единственно копам и было неизвестно, кто прикончил Кении Мэхера. До всех остальных слушок уже дошел, в том числе и до Эдди Фрила, а это дурная новость для Мэрфи. Эдди Фрил — Мясник собирает дань для Большого Мэтта Шихэна.

А Большой Мэтт Шихэн — хозяин квартала, он заправляет Вестсайдским союзом докеров, местными профсоюзами водителей грузовиков, в его руках игорные заведения, ростовщики, проститутки; в общем, куда ни ткни — везде он. А Мэтт Шихэн не одобряет наркотики в квартале.

И очень гордится этим, и потому так популярен у пожилых жителей Кухни.

«Говорите про Мэтта, что хотите, — заявляют они, — зато он не подпускает наших детей к наркотикам».

Кроме Майкла Мэрфи, Кении Мэхера и еще пары десятков других, но это никак не сказалось на авторитете Мэтта Шихэна. А поддерживает репутацию Мэтта в основном Эдди Мясник: весь квартал до смерти его боится. Когда Эдди Мясник является за данью, человек платит. Предпочтительно деньгами, но если деньгами не получается, то расплачивается кровью и переломанными костями. После чего все равно остается должен.

В любой день приблизительно половина жителей Адской Кухни ходит в должниках у Большого Мэтта Шихэна.

И это еще одна причина, почему все притворяются, будто жить без него не могут.

О'Боп случайно услышал, как Эдди обронил в разговоре, что пора наконец кому-то приструнить засранца Мэрфи, и он сбегал к Мэрфи и предупредил приятеля: нужно слинять на время. И Кэллан тоже забежал к нему предостеречь: потому что не только Эдди имеет славу, что он подкрепляет угрозы делом, но и Мэтти без конца ноет, что наркоши убивают друг друга, а это подрывает его репутацию.

Так что О'Боп и Кэллан оба советуют Мэрфи смыться, но Мэрфи огрызается: «На хрен еще?» И остается. Приятели даже обсудили между собой, что у него появилась тяга к самоубийству, наверное, из-за того, что он убил Кении. Проходит пара недель — и они вдруг перестают встречать его в квартале и решают, что наконец-то у него хватило ума смотаться. Но однажды утром в кафе «Шэмрок» появляется Эдди Мясник с широкой ухмылкой и картонкой из-под молока.

Похоже, он расхаживает всюду и хвастает ею и теперь явился сюда. Кэллан с О'Бопом решили спокойно выпить по чашке кофе — стряхнуть похмелье, а тут Эдди. Наклоняет картонку и говорит:

— Ну-ка, глянь сюда.

О'Боп заглядывает, и его рвет прямо на стол. Эдди обзывает О'Бопа сосунком и, хохоча, уходит. А в квартале несколько следующих недель только и разговоров, что Эдди и его дружок, ублюдок Ларри Моретти, явились домой к Майклу, отволокли парня в душ и нанесли ножом сто сорок семь ударов, а потом расчленили.