Дама со злой собачкой

– Ну был он в плену! Так и что? С тех пор сколько времени-то прошло. Да и вернулся целехонек. В мое время за то, что в плен попал, орденов и наград не давали. Быстро таких предателей на лесоповал да и в землю. И правильно! Нечего на милость врага сдаваться!

Инна на всякий случай отодвинулась от агрессивно брызгающей слюной бабки подальше. Видали! Самой бы посидеть у озверевших чеченцев в яме без еды и питья, небось тогда иначе бы заговорила.

– Это ведь не мы решаем, кому и какое денежное вознаграждение полагается, – наставительно произнесла Мариша. – И материальный статус военного в данном случае тоже роли не имеет.

– Да он же бешеные деньги зарабатывает! – не сдавалась бабка. – Другим лучше эти деньги отдайте. Небось и среди воевавших в «горячих точках» нуждающихся полно. А ни Владик, ни Ритка в пособиях не нуждаются. Она уже и второй раз замуж вышла, да удачно как. И ведь подваливает же людям счастье. Иные порядочные девочки и без детей, а замуж выйти все не могут. Вот у меня дочка и умница, и готовит хорошо, и на танцульки не бегает. А мужа найти никак не может. Кого ни приведет, все сбежать норовят.

«Еще бы! – подумала про себя Инна, невольно начиная горячо жалеть неведомую ей дочь старухи. – Кому из мужиков захочется такую тещу заиметь? Да лучше сразу головой в омут!»

– А эта Ритка в молодости оторвой была! – продолжала изливать желчь старуха. – И ребенок у нее незаконный! Прижила от какого-то не то цыгана, не то вообще чечена. Небось Владька потому и из плена вернулся, что там его за своего посчитали! Родители-то Риткины позор дочкин прикрыть старались. Да метрику-то не перепишешь! Если там написано, что отца нет, значит, и не было его никогда! Вот так-то!

«Просто дремучий лес какой-то! – зло косясь на противную бабку, подумала Инна. – И как же это такое мракобесие еще живет! В метрике у ребенка на месте отца прочерк стоит! Скажите, великое дело!»

– И все равно везло и ей, и ее приблудышу! – каркала старуха. – И в школе всегда первый. И матери никогда не хамил. И о бабке с дедом заботится. Кто бы подумал, что из безотцовщины такой парень вырастет! Вот и сейчас в санаторий своих стариков на лечение отправил. На целый месяц. Зимой, правда, дешевле всегда. Да только он их и летом обязательно куда-нибудь отправляет.

– Постойте, как же безотцовщина, – остановила ее Инна. – У парня же отчим имелся.

– Так он его не усыновил! – хмыкнула бабка. – Он на Ритке только из-за денег ее родителей женился. А чужой ребенок ему не нужен был.

– А где Владик сейчас работает, вы знаете? – спросила у бабки Мариша.

– Фирма у него своя, – охотно ответила та. – С компьютерами что-то. И тут парню повезло. Как из Чечни пришел, так его друзья сразу к себе обратно в фирму взяли, где он раньше работал.

– А отца своего он так и не искал? – спросила у нее Мариша.

– Может быть, и искал, – хмыкнула бабка. – Только, должно быть, не захотел отец сыночка-то признать. Не слышала я, чтобы Ритка похвалялась таким чудом.

Но тут старуха насторожилась.

– Кажется, Ритка вернулась! – произнесла она. – У нее вода течет.

Подруги тоже прислушались к шуму текущей за стеной воды.

– Ну, точно у нее! – сообщила бабка. – Так вы идите, только помните, если она вам врать про свою бедность станет, так вы по сторонам поглядите. Я к ним как после ремонта зашла, так чуть не ослепла! Все сверкает! Чисто дворец!

Глава девятая

Квартира, где жили Рита и ее взрослый сын Владик, и в самом деле поражала обилием сверкающих предметов. Обои на стенах переливались перламутровым блеском, хрустальная люстра под потолком разбрасывала вокруг сверкающие огни, все ручки на дверях, крючки, кронштейны, розетки и прочие детали интерьера были позолочены и словно нарочно сделаны витыми и тяжелыми. Малиновые парчовые шторы на окнах и наборный паркет с цветочным орнаментом на полу дополняли это поистине варварское великолепие.

Рита оказалась дамой весьма яркой внешности, явно под стать своей квартире. И в ее присутствии убранство дома уже не казалось излишеством, а напротив, было вполне уместно. Сама Рита была жгучей брюнеткой, с темными выразительными глазами чуть навыкате, яркими сочными губами и цветом лица, словно у деревенской молодки. Голос у нее был глубокий и влажный.

– Я вас слушаю! – произнесла она, смерив подруг снисходительным, но совсем не злым взглядом.

Решив, что к этой мадам не стоит соваться с болтовней про пособие, подруги представились и сразу же спросили, когда можно будет повидаться с Владиком.