Да поможет нам Босс

Ну? Что тут еще скажешь? Можно было только посочувствовать Татевик, которая собиралась связать свою жизнь с таким самодовольным болваном.

– Тебе не кажется, что Эмин совершил для своей дочери по крайней мере одно благое дело? – прошептала Мариша, наклонившись к подруге.

– Умер накануне ее свадьбы?

– Точно! И мне кажется, мы не имеем права скрывать этот факт от общественности.

– Не смей! – испугалась Юля. – Мы поклялись Татевик, что и рта не раскроем.

– Зачем же обязательно мы?

– А кто?

– Вопрос не в этом, ты считаешь, Татевик будет счастлива с этим типом?

– Ну… Наверное… Какое-то время будет.

– Не будет! Ни дня, ни минуты, ни секунды. С первой же брачной ночи для нее начнется не жизнь, а настоящий кошмар.

– Почему же сразу с ночи? Возможно, в постели он будет и хорош.

Мариша выразительно закатила глаза, словно не в силах слушать такую глупость.

– Юля, приди в себя! Спустись с облаков.

– А что?

– Он же махровый эгоист. Разве ты не видишь?

– Ну, определенный эгоизм в нем присутствует.

– Он не умеет прислушиваться к чужим пожеланиям. Как он может быть хорошим любовником? Да он будет одним из самых скверных любовников, каких видел этот свет.

И, закончив эту гневную тираду, Мариша выскользнула из-за стола. Впрочем, обратно она вернулась быстро. И, подхватив Татевик, поманила Юльку к выходу.

– Порядок, – шепнула она ей на ходу. – В нашем распоряжении есть минут сорок.

– Сорок минут до чего?

– По идее, должны управиться, – не отвечая на вопрос, сказала Мариша. – Но на всякий случай мы должны увести Татевик подальше.

– Куда?

– В сад.

И, обняв девушку, Мариша повлекла ее якобы на осмотр абрикосов и алычи. Будущая свекровь Татевик попыталась увязаться за ними, но Мариша быстро объяснила, что у них с Татевик должен состояться служебный, исключительно приватный разговор насчет ее будущей прибавки к жалованью. И мать Арама отвалила.

– Значит, моего отца убили? – вместо предисловия начала Татевик.

– Возможно. Есть такая версия.

– Так я вам скажу, кто это мог сделать. Мой брат!

– Брат? – удивилась Юлька, благополучно успевшая забыть слова Вартуш о том, что у Эмина помимо дочери где-то имеется еще ребенок мужского пола. – У тебя есть брат?

– Не родной. Сын моего отца. А матери у нас разные.

– Он младше тебя?

– Старше. Гораздо старше. Почти на двадцать лет.

– Ого!

– Да. Но с матерью Само…

– Кого?

– Самвел – Само. Так зовут моего брата.

– Значит, ты с ним лично знакома?

– Виделись как-то раз. Отец нас познакомил. Но я тогда была еще совсем маленькой. А Само был уже взрослым мужчиной. Сами понимаете, нормального общения у нас не получилось. Он смотрел на меня с какой-то ревнивой враждебностью. А перед отцом заискивал. Я думаю, познакомить нас – было целиком и полностью идеей отца. Самвелу я была даром не нужна и даже неприятна.

– Ладно. Но эта встреча произошла много лет тому назад. Ты сама сказала.

– Ну да.

– А что было потом? Что заставляет тебя думать, что Само мог убить своего отца?

– Да хотя бы то, что он его ненавидел!

– Самвел ненавидел Эмина?

– Да!

– За то, что тот не женился на его матери?

Татевик заколебалась.

– Может быть, и за это тоже, – сказала она наконец. – Но в большей степени за то, что отец отказался дать ему денег.

– Зачем? Зачем Самвелу понадобились деньги?

– На открытие собственного бизнеса.

– А почему Эмин их не дал?

– Да потому что это все дутые проекты. Самвел всю жизнь что-то открывал, влезал в долги, прогорал, потом прятался от кредиторов и ныл, что ему пришел конец, его вот-вот убьют. И отец улаживал его проблемы. А в последний раз отказался.

– Почему?

– Надоело, наверное. И к тому же он предупреждал Самвела, чтобы тот не связывался с теми земельными участками. Что это стопроцентный обман. Не может земля стоить так дешево. Но Самвел не послушался отца. Занял денег у других людей. А когда выяснилось, что отец был прав, Само по привычке прибежал к нему за помощью. Но Эмин в этот раз настроен был жестко.

«Никаких денег ты от меня не получишь! – заявил он отпрыску. – Хватит с меня твоих махинаций. Я тебя предупреждал. Ты предпочел действовать на свой страх и риск. Вот и отдувайся теперь сам».

Само фыркнул и ушел. В глубине души он был уверен, что родитель только держит марку. А как дойдет до дела – дрогнет. Привычно распахнет свой кошелек и заплатит многочисленные долги великовозрастного дитяти. Как уже много раз бывало.