100 великих авантюристов

Из России Сен-Жермен направился в Германию, затем в Италию. Он познакомился с ландграфом Карлом Гессенским. Принц слыл знатоком и страстным любителем алхимии и вообще тайных наук, а Сен-Жермен имел репутацию непревзойденного мастера по этой части. Граф долгое время пользовался услугами Сен-Жермена. Великий авантюрист жил при нем до самой своей смерти в 1784 году.

Сен-Жермен никогда не испытывал нужды в деньгах. Современников это мало удивляло, поскольку считалось, что таинственный граф умеет делать золото и драгоценные камни. На самом же деле основным источником его доходов была казна благоволившего к нему короля Людовика XV, который поселил его в своем замке Шамборе и дал ему возможность заниматься алхимическими работами, требовавшими тогда больших средств. Несомненно, что с этой стороны Сен-Жермен хорошо поживился.

Другим источником богатства были его дипломатические подвиги. Предполагают, что граф был искуснейшим шпионом и что его услугами пользовались все политики Европы — Шуазель, Каупиц, Питт. Ловкий, вкрадчивый, обходительный, чрезвычайно красноречивый, владевший всеми европейскими языками, посвященный во всю подноготную тогдашней политики, он, конечно, лучше чем кто-нибудь другой подходил для роли международного тайного политического агента.

Впрочем, назвать Сен-Жермена шпионом, как это сделал Казакова, будет, конечно, преувеличением: но ему не раз поручались французским двором Щекотливые дипломатические миссии. Многое в поведении Сен-Жермена становится ясным, если согласиться с мнением, что он был членом так называемого «Братства золотых розенкрейцеров» и достиг высших масонских степеней посвящения.

С деятельностью тайных обществ был связан, видимо, и его приезд в Петербург, состоявшийся в 1762 году. Именно поэтому любимец императрицы Григорий Орлов обращался к графу не иначе как «Саго райге». Принадлежностью к масонству легко объясняется тогда и поразительная информированность о политической обстановке в Европе, которую Сен-Жермен часто облекал в форму неизменно сбывавшихся «пророчеств».

Граф был среднего роста, отлично сложен, подвижен, обаятелен, с очень выразительным лицом. Всегда подчеркнуто просто, но изысканно одевался, обладал внушительными манерами и прослыл превосходным рассказчиком. Судя по дошедшим до нас отзывам современников, он обладал редким даром очаровывать слушателей. Стоило ему появиться в обществе, как его тут же окружала снедаемая любопытством и преисполненная почтения толпа. Он умел, как никто другой, возбуждать у людей интерес к собственной персоне.

У него была феноменальная память и неудержимая фантазия. Нередко он развлекался тем, что сообщал своим слушателям такие точные детали о людях и событиях прошлого, какие мог знать, казалось, только очевидец, чем приводил всех в замешательство. Один из плеяды французских энциклопедистов, Ф. М. Гримм, писал об этом его обыкновении: «Граф Сен-Жермен считается человеком весьма разумным. Химию и историю он знает, как эрудит. Ему свойственно припоминать важнейшие события древних инков и преподносить их с блеском, живостью и чисто аристократическим мастерством как анекдоты современности».

Сен-Жермен очень любил умышленно «проговариваться», наслаждаясь в душе производимым впечатлением. Он мог, например, если речь заходила о короле Франциске I, умершем за двести с лишним лет до этого, как бы невзначай обронить: "Я помню, однажды Франсуа сказал мне: «Что за пленительная болезнь у жемчужницы! Я не имел бы ничего против, если бы и наши дамы были подвержены столь драгоценному недугу». Или с невозмутимым видом поделиться своими воспоминаниями о Христе: «Мы были друзьями. Это был лучший человек, какого я знал на земле, но большой романтик и идеалист. Я всегда предсказывал ему, что он плохо кончит».

О любом из двенадцати апостолов Сен-Жермен мог рассказать такие интимные подробности, что у собеседника перехватывало дыхание. Соответствующим образом граф вышколил и своих слуг. Когда в Дрездене как-то спросили его кучера, правда ли, что графу четыреста лет, тот ответил: «Не могу вам сказать в точности, но во всяком случае за те сто тридцать лет, что я на службе у моего господина, он ничуть не изменился». Так возникла легенда о бессмертии и могуществе Сен-Жермена. Сам он, смеясь, говорил барону Глейхену: «Эти глупые парижане воображают, что мне пятьсот лет. И я даже укрепляю их в этой мысли, так как вижу, что им это безумно нравится. Но если говорить серьезно, то я на самом деле намного старше, чем выгляжу».