Кира Михайловна удалилась в ванную, а Дуня кинулась к Марише.
– Не уходи! – уцепилась она за подругу. – Иначе я одна просто не решусь сказать Танькиной матери, что ее дочь… что ее Таньку убили.
– Если боишься ее этим известием травмировать, то не бойся, – решительно заверила ее Мариша. – Ты же слышала! Она с дочерью дружила! Дружила! В последнее время! А интересно знать, где эта холеная особа шлялась, когда Танька была маленькой и нуждалась в материнской ласке, а?
– Танька мне как-то сказала, что у ее матери был серьезный повод, чтобы уйти от них с отцом, – сказала Дуня.
– И что это за повод? – злилась Мариша. – Потрясающий любовник, которого не устраивала женщина с маленьким ребенком на руках?
– Не знаю, – прошептала Дуня. – Но не уходи! Пожалуйста! Ради меня!
– Ладно уж, – кивнула Мариша. – Посижу. Посмотрю на этот цирк. Только не надейся на мое сочувствие этой мадам.
И она не пожалела о своем решении. Выплывшая из ванны Кира Михайловна была надушена и намарафечена, как куколка. Создавалось впечатление, что прямо от Дуни она собирается на бал или планирует поход с достойным любовником в дорогой ресторан.
– Дуня, так ты мне скажешь, наконец, где моя дочь? – усевшись за стол и брезгливо принюхавшись к чаю, который налила ей Дуня, спросила Кира Михайловна. – Я приехала, а дверь закрыта. Таньки нигде нет. Ее мобильный не отвечает. Что за безобразие! Я же за две недели предупредила ее о своем визите. Она что, забыла?!
– М-м-м, – промычала Дуня. – А Таниных соседей вы не пробовали расспросить?
Кира Михайловна только фыркнула в ответ. Впрочем, Дуня и сама поняла, что сморозила глупость. Станет такая фифа обивать пороги соседей. Вот еще! А между тем стукнись Танькина мать хоть в одну соседскую дверь, и сейчас не задавала бы лишних вопросов. И Дуня метнула на подругу полный отчаяния взгляд.
– Знаете, – сказала Мариша. – У Тани дверь опечатали менты.
Гостья отставила чашку с чаем и с негодованием воззрилась на Маришу.
– Девушка, что вы мне рассказываете такое? – высокомерно спросила она. – Я только что была у Тани. Дверь ее не опечатана. И вообще при чем тут милиция? Моя дочь, слава богу, не воровка и не преступница. У нее процветающий бизнес! Да! Да! Это чтобы вы знали!
– Я знаю, – тихо ответила Мариша. – Но еще я знаю, что с Таней случилось несчастье.
– Какое еще несчастье? – недовольным голосом спросила Кира Михайловна. – Что вы болтаете?
И она посмотрела на подруг с таким видом, словно ни с ней, ни с ее близкими ничего плохого случиться не могло. Бывают такие люди, которые уверены, что весь мир вертится исключительно для их блага. Может быть, так жить и удобно, но подруги почувствовали в душе все нарастающее глухое раздражение против матери Таньки.
– Таню убили, – неожиданно для самой себя выпалила Дуня, даже не подумав, как бы смягчить эту новость.
Кира Михайловна подняла тщательно выщипанные брови.
– Что за чушь! – фыркнула она. – Кому могло понадобиться убивать Таню? Глупости! Если моя дочь в данный момент встречается с мужчиной, можете мне смело об этом сказать. Я выше этого.
Не вполне поняв, выше чего Кира Михайловна, то ли выше вообще отношений с мужским полом, то ли выше своей дочери, подруги переглянулись.
– Мы не шутим, – наконец произнесла Мариша. – Таньку убили. Квартира была опечатана. Не понимаю, почему вы не нашли печатей. Возможно, их сорвали мальчишки. Но одно я знаю совершенно точно, Таньку убили. Я сама видела ее тело. И Дуня тоже. Мы, можно сказать, вместе его нашли.
Кира Михайловна молча в упор смотрела на Маришу. Вдруг она поднялась, схватилась рукой за горло, словно ей стало внезапно нечем дышать, и рухнула как подкошенная на пол. Дом вздрогнул. Кира Михайловна отличалась солидной комплекцией, к тому же не потрудилась смягчить свое падение. Рухнула от души.
– Боже мой! – воскликнула Дуня. – Она умерла! У нее разрыв сердца!
– Как же! – ответила более скептично настроенная Мариша. – По-моему, так у этой женщины вообще нет сердца. Так что рваться там нечему. Принеси нашатыря!
– Но у меня его нет, – растерянно развела руками Дуня.
– Тогда просто холодной воды, – велела Мариша.
Самой Марише было затруднительно выбраться из угла, где она оказалась, затиснутая столом и торсом Киры Михайловны. Дуня сбегала к крану и притащила стакан воды.
– Молодец! – похвалила ее Мариша и, недолго думая, выплеснула на лицо Танькиной матери весь стакан.