Нимфа с большими понтами

Но этому ее благому намерению не суждено было осуществиться. Во всяком случае, не в этот раз.

Потому что, стоило ей потянуться за стаканами, как с улицы раздался шум подъезжающей машины. И сердитые человеческие голоса. Насколько могли слышать подруги, мужские и женские.

— О! — оживилась Света, моментально забыв про выпивку. — Сейчас сами все святое семейство и увидите! Во всей его красе!

Глава шестая

Она угадала. Посмотреть было на что! Вышедшие во двор подруги просто глазам своим не верили. Шедшие впереди всех двое довольно высоких мужчин с длинными руками и такими же длинными голенастыми ногами были с головы до пят вымазаны какой-то зеленовато-коричневой грязью. И вокруг них распространялся такой гнилостный дух, что сразу становилось ясно: купались они не где-нибудь, а в болотной трясине. Издалека мужчины казались однояйцевыми близнецами, выбравшимися из одной пробирки.

— Наверное, эти грязнули и есть Тимофей и Виктор, — прошептала Леся.

— Почему? — удивилась Кира.

— Они же все родственники, — пояснила ей подруга. — А Глеб в этой семье чужой. Он всего лишь муж Оксаны.

Но Леся ошиблась. Один из возглавлявших шествие мужчин действительно оказался Тимофеем, а вот второй, такой же долговязый и тощий, но помоложе лет на десять, был Глебом. Во всяком случае, так к нему обращалась миловидная миниатюрная блондиночка, семенящая на полшага позади мужчин и озабоченно охавшая, когда ее босоножки из золотистой лакированной кожи на высоченных каблуках попадали в очередную ямку.

Одета девушка была своеобразно. То есть для прогулки по центру мегаполиса ее наряд отлично бы подошел. Но здесь, на опушке густого леса, эта снежная блондинка в кремового цвета тунике с золотым поясом в виде сплетенных колец и такими же украшениями на плечах и бедрах казалась чем-то нереальным. Вроде древнегреческой богини, решившей сменить место жительства на Олимпе на более северный регион.

Выражение лица у блондинки было соответствующее ее образу — слегка рассеянное и печальное. Впрочем, увидев на крыльце дома посторонних, она замерла. И забыв про перепачканного тиной, мокрого и грязного мужа, с неожиданным любопытством, жадно уставилась на подруг.

Кира с Лесей уже решили, что сейчас эта небожительница что-то им скажет, но ошиблись.

— Светка! — неожиданно рявкнула из-за ее спины невысокая кряжистая дама весьма преклонного возраста. — Ты кого это в наше отсутствие в дом притащила? Снова твои подружки?

— Да какие подружки? — возмутилась Света. — Я сроду сюда никого не приглашала. Даже если бы и хотела, то как же! Дозовешься, пожалуй, людей в такую-то глухомань! Никто и слышать не хочет, чтобы сюда ехать. Вы вот только примчались, так у вас свой интерес имеется.

— Что-то ты, голубушка, слишком уж, как я погляжу, разболталась, — с раздражением, которое он и не думал скрывать, произнес Тимофей, с отвращением отряхивая с себя болотную тину. — Ты, будь добра, помни свое место!

В ответ Света буркнула что-то невразумительное. Но послушалась. И повернулась, явно собираясь уходить.

— А между прочим, эти девушки вовсе не ко мне приехали! — буркнула она напоследок. — А к вам! Это чтобы вы знали!

— Постой! — едва служанка повернулась, чтобы уйти, остановил ее Тимофей. — Сначала объясни свои слова. Что это за две молодые особы к нам пожаловали?

— Тимоша, я их не знаю, — поспешно произнесла та самая пожилая дама, которая, по всей видимости, и являлась матерью почившего хозяина дома и его брата. — Они не из нашей родни. Совершенно точно!

— Да, мы вам не родня, — подтвердила Кира, в душе тихо радуясь этому обстоятельству. — Мы родня вашей… то есть только я родня вашей Фёкле.

— Чья ты родня?! — изогнула бровь Оксана. — Этой коровы, нашей няньки?

И откинув голову, она звонко и зло расхохоталась.

Кира просверлила ее сердитым взглядом и подумала: да, эти люди ей решительно не нравятся.

Нет, что ни говори, ее Фёкла, конечно, тоже была не подарок. А уж про ее полоумного папашу Бориса, тиранящего жен, дочь и соседей, и вообще говорить не хотелось. Но и к этим незнакомым ей, в сущности, людям Кира воспылала моментальной и чисто инстинктивной неприязнью. Пожалуй, из них всех она бы еще готова была мириться с последним членом стаи — с держащимся позади и молчащим до сих пор Виктором. Но именно по причине того, что он хотя бы молчал.