Школа ужасов

– Прошу прощения? – переспросил Корнтел, наконец-то добавив молока и сахара в свой остывший кофе.

Питт наклонился ближе к нему, заговорил негромко, заговорщически, точно об общей тайне:

– Я сказал– ты пустил в ход старые связи. Этот парень из Скотленд-Ярда твой давний школьный приятель, верно?

Корнтел отступил в сторону, уставился на поднос с яйцами, будто пытаясь выбрать то, что поаппетитнее.

– Быстро у нас распространяются слухи, – заметил он.

– Вчера ты умчался в Лондон. Я подумал – зачем бы это. Не беспокойся, я сохраню твой секрет. – Питт ухватил тост и принялся его жевать, наклонившись над столом и не переставая ухмыляться.

– Мой секрет? – повторил Корнтел. – Я что-то не очень понимаю.

– Полно, Джон. Мог бы не разыгрывать невинность передо мной. Парень ведь был на твоем попечении, верно?

– А девочки в «Галатее» – на твоем, – отпарировал Корнтел. – Но ты что-то не слишком винил себя, когда одна из них попала в беду.

Питт улыбнулся.

– Я смотрю, наша киска научилась царапаться. – Он вытер пальцы о мантию и нацелился на второй кусок поджаренного хлеба и бекон. При этом он жадно косился на яйца. Корнтел перехватил его взгляд и, несмотря на отталкивающие манеры преподавателя немецкого, почувствовал, как в сердце закрадывается невольная, непрошеная жалость. Он знал, что Питт ни за что не придет в учительскую вовремя, когда завтрак подают на стол, когда он мог бы съесть его горячим, – не приходит из гордости, ведь, торопясь к горячему завтраку в учительской, он бы выдал, насколько неустроен его домашний быт, обнаружил бы, что у себя в «Галатее» он и завтрака не получит. Питт не мог признаться в этом, как не признал бы он и тот факт, что его жена все еще валяется в постели – ей, как всегда, потребуется немало времени, чтобы очухаться после воскресной попойки.

Но жалость к Питту растаяла, как только тот добавил:

– Полагаю, тебе несладко придется, Джонни. Разумеется, я тебе очень сочувствую, но с какой стати ты не позаботился даже позвонить Морантам и убедиться, что все шесть мальчиков проводят уик-энд у них? Это как-никак стандартная процедура. Я никогда не забываю об этом.

– Я не подумал…

– А изолятор? Мальчик заболел, а ты даже не заглянул к нему, не погладил прохладной рукой пылающий лоб? Или, – тут Питт плотоядно усмехнулся, – или твоя рука была в тот момент чем-то очень занята?

Слепая ярость в мгновение ока смыла деланное спокойствие Корнтела.

– Ты прекрасно знаешь, что из амбулатории мне ничего не сообщали. Тебе сообщили, верно? Что ты-то сделал, когда обнаружил у себя в почтовом ящике справку, освобождавшую Мэттью Уотли от игры? Ведь это ты проводил в пятницу футбольный матч, не правда ли? Так что, Коуфри, ты помчался посмотреть, что стряслось с малышом, или ты продолжал заниматься своими делами, приняв на веру, что мальчишка находится там, где он находился, судя по этой справке?

Питт даже ухом не повел.

– Не пытайся свалить все на меня, Джон. – Серо-зеленые глаза, холодные, как глаза рептилии, скользнули мимо Корнтела, быстро оглядели помещение. В учительской никого не было, но Питт все же понизил голос и продолжал конфиденциально: – Мы оба знаем, кто несет ответственность за Мэттью, верно, Джон? Ты можешь сказать полицейским, что я получил справку из амбулатории и не потрудился перепроверить ее. Если хочешь, можешь сказать им об этом. Но в этом нет состава преступления, не правда ли? А вот ты…

– Если ты намекаешь…

Но тут лицо Питта, увидевшего кого-то позади и чуть слева от Корнтела, расплылось в улыбке.

– Доброе утро, директор, – поздоровался он. Обернувшись, Корнтел убедился, что Алан

Локвуд, стоя в дверях, следит за их разговором. Оглядев своих подчиненных с ног до головы, Локвуд быстрыми шагами пересек комнату. Его мантия развевалась на ходу.

– Приведите в порядок свою внешность, мистер Питт, – распорядился Локвуд, заглядывая в вытащенное из кармана пиджака расписание. – Через полчаса у вас урок. Этого времени вам хватит на то, чтобы умыться и почиститься. Вас можно принять за бродягу, или вы даже не догадываетесь об этом? У нас в кампусе полиция, совет попечителей соберется еще до полудня. Хлопот полон рот, не хватало мне следить за учителями, которые не в состоянии сами позаботиться о своем внешнем виде. Примите меры, мистер Питт, и немедленно. Вам ясно?

Лицо Питта окаменело.

– Вполне, – коротко отвечал он. Локвуд повернулся и пошел прочь.