Убийство в стиле "психо"

– Я ударился о вишневое дерево?

– Да, милый.

Дора сидела возле кровати, отгороженной больничной занавеской. Вексфорд попытался сесть, но жена остановила его.

– Который час?

– Около одиннадцати утра. Уже воскресенье. – Уловив немой вопрос на лице мужа, Дора произнесла: – Не волнуйся. Ты не все время был без сознания, очнулся в машине «скорой помощи». Тебе просто сделали укол снотворного.

– Ничего не помню. Только то, что ударился о вишневое дерево. И еще я откуда-то летел, не помню откуда. С крыльца? Почему?

– Под машину заложили бомбу, – ответила Дора. – Она сработала, когда ты завел мотор.

Допустим, подумал Вексфорд. Но он ничего не помнит. Дора с Шейлой смотрели телевизор, а потом он зачем-то вышел в темный сад и полетел, словно во сне, но на его пути оказалось дерево. Дора говорит, что он сидел в машине дочери.

– Как я там оказался?

– Ты хотел отогнать ее машину, а свою поставить в гараж.

– Они подложили Шейле бомбу?

– Похоже, что так, – озабоченно произнесла жена. – Но тебе нельзя расстраиваться, лежи.

– Со мной все хорошо, просто шишку набил.

– Ты весь в порезах и ссадинах.

– Значит, бомба предназначалась Шейле? Слава богу, что на ее месте оказался я. Слава богу. Я даже не помню, как заводил машину. Я в больнице? В «Стовертоне»?

– Где же еще? Главный констебль сейчас внизу, хочет с тобой поговорить. И Майк тоже здесь, он испугался, что ты погиб. По телевизору сообщили о взрыве, многие уже тебя похоронили.

Вексфорд молча слушал рассказ жены. Он не спросил, где сейчас Шейла, главное, она жива. Вдруг ему стало смешно.

– Во всем есть свои плюсы. Теперь можно не чинить забор. Значит, бомба? От дома что-нибудь осталось?

– Можешь не беспокоиться, уцелело больше половины.

На какое-то время дело Робсона передали Бёрдену. Вексфорд пробудет в больнице еще недели две, не меньше, хотя и говорит, что через два дня будет в полном порядке. Бёрден зашел в палату вместе с главным констеблем, полковником Гризволдом, который, конечно, жалел Вексфорда, но не мог понять, почему у него отшибло память. А еще Гризволд злился, что Бёрден уехал из города, никого не предупредив.

– Я заставлю их отпустить меня завтра домой, – заявил Вексфорд Бёрдену.

– На твоем месте я бы не стал возвращаться в такой дом.

– Да уж, Дора сказала, что уцелела только половина. Кстати, мне никогда не нравился этот гараж, я всегда считал, что он хлипкий. Наверно, потому и рухнул. Люди в подобной ситуации обычно переселяются в вагончик.

Голова у Вексфорда была забинтована, порезы на левой щеке заклеены белым пластырем, на правой щеке буквально на глазах наливался черным синяк. Констебль Гризволд ушел, и в палату вбежала Шейла. Она бросилась к отцу, не рассчитав, крепко обняла его, и тот застонал от боли. Потом приехал специалист-взрывник из отдела особо тяжких преступлений, и Бёрден с Шейлой вышли. Бёрден вернулся в участок, где его ждало заключение Самнер-Квиста по факту смерти миссис Робсон. Стоит ли показывать это Вексфорду, чтобы он сам принял решение?

В отчете не оказалось ничего нового. Миссис Робсон была убита на стоянке между половиной шестого и шестью вечера. Смерть наступила в результате удушения. Самнер-Квист утверждал, что удавка – гарротой он ее больше не называл – представляла собой кусок проволоки с серым пластиковым напылением, поскольку на шее убитой обнаружены серые частички поливинилхлорида, возможно, с примесью какого-то полимера, например, акрилонитрил стирола. Бёрден читал всю эту заумь и морщился. Господи, неужели нельзя написать просто – что это обыкновенный провод, как, например, шнур его настольной лампы. Также Самнер-Квист предполагал, что удавка или устройство, похожее на нее, имело две ручки, предохранявшие ладони от пореза. Рост убитой – пять футов один дюйм, вес – сто десять фунтов. Убитая обладала хорошим здоровьем, возраст – пятьдесят восемь лет, так что они даже немного ошиблись, подумав, что она моложе. Миссис Робсон никогда не рожала, хирургических операций не было. Сердце и жизненно важные органы в нормальном состоянии. Зубы – в полном порядке, три коренных удалены. Если бы не убийца со своей удавкой, она прожила бы еще лет тридцать, успешно похоронив артритного супруга.

Как выяснилось, Социальная служба помощи на дому находится в ведении графств, у нее представительства по всей Англии. Местное отделение располагалось в особняке Сандейз, на пересечении Форби-роуд и Эш-лейн. Особняк недавно перешел в государственное ведение. Бёрден даже помнил, как в семидесятых там проводили фестиваль поп-музыки, на котором убили девушку. Государство выкупило особняк за огромные деньги, что вызвало недовольство местных налогоплательщиков. Очень скоро вокруг Сандейз появились убогие одноэтажные офисные домики. В самом особняке, помимо контор, имелся конференц-зал и комнаты для курсов. Например, сегодня открывались компьютерные. Бёрден приехал в Сандейз, чтобы встретиться с директором местной социальной службы, но ее не оказалось на месте. Ему пришлось беседовать с заместителем, которая начала разговор с того, что ей нечем порадовать детектива: документация хранится три года, а миссис Робсон уже два года не работает. В отличие от директора заместитель помнила миссис Робсон и даже составила для Бёрдена список ее «клиентов».