Бусый Волк

– Это как?

Бусый не мог взять в толк, с чего бы ей любопытствовать. Если бы он хуже знал её, если бы не было тех давних то ли снов, то ли видений, где она летела рядом с ним по цветущим ромашкам, – решил бы, что затевает обиду, и на всякий случай смолчал бы. Но от Таемлу немыслимо было ждать зла, и Бусый разговорился.

– Очень давно это случилось, – начал он, как подобало. – Знаешь, у каждого нашего рода есть Предок, и каждый славен и знаменит…

– И род Гадюки есть?

– Праотец Гадюка принёс ослепшей Матери толику яда с мёдом и травами, чтобы она протёрла глаза… А наша Праматерь однажды шла зимой через лес, и путь её выдался далёким и трудным. Забралась она под дерево от метели, да и поняла, что там и останется. Но пришёл Предок-Белка, накормил женщину сушёными ягодами и орехами, и она не замёрзла. А наутро он ударился оземь и обернулся статным молодым парнем. Взялись они за руки и вместе дальше пошли…

– Значит, твой отец – потомок того самого Белки?

– Отец – нет, он из рода Клестов. Это мама от Праматери. И тётки, сёстры её. И бабки. И все, кто от них родился…

– А ты мне покажешь, как к вам белки из лесу прибегают?.. Ой! Бусый! Что с тобой? Я что-то не то спросила?..

Щепки в стремнине

– Спокойнее, малыш, не труди себя, не пытайся заставлять себя вспомнить. Просто улыбнись, скажи себе, что сейчас это обязательно произойдёт, а потом успокойся и жди, оно само и всплывёт. Мы с Таемлу только чуть-чуть поможем. Ты бы и без нас всё сумел…

Бусый, Горный Кузнец и Таемлу сидели кружочком на очень старом вытертом коврике, впрочем ещё сохранявшем яркий и красивый узор. Сидели, соединив руки и особым образом переплетя пальцы. Бусый выпрямил спину, расслабился, полуприкрыл глаза и попробовал улыбнуться. Той внутренней улыбкой, которой научил его ещё Соболь.

«Улыбнись, даже если тебе очень плохо, больно и хочется плакать, улыбнись по-настоящему, с искренней радостью, расправь плечи и выпрямись, как будто ты счастлив и горд и хочешь петь от счастья. Тело поверит и возрадуется, может, не сразу, но очень быстро, оно просто не умеет по-настоящему страдать, когда ты искренне улыбаешься. А вслед за телом опять возрадуется душа…»

Когда про эту же улыбку впервые заговорил Горный Кузнец, Бусый был поражён. Его нынешний наставник говорил почти теми же словами, что и Соболь, как будто оба услышали их когда-то от одного человека. Только Соболь рассуждал о воинском сосредоточении, а Кузнец собирался помочь Бусому кое-что вспомнить.

Например, его младенческую жизнь среди вилл. И даже нечто ещё более глубокое, такое, что лежало на самом дне памяти.

Бусый хотел вспомнить, как и откуда он попал к виллам.

«Кто же я на самом деле такой?..»

– Спокойнее, малыш, спокойнее, ты вспомнишь… Ещё раз всмотрись в его лицо… Загляни в глаза… Так, молодец! Всё хорошо, всё у тебя получается. Послушай, о чём этот человек говорил с виллами… О мести? А ты не путаешь? Ладно. На каком языке говорил? По-веннски, а потом научился мысленному разговору? Но сначала – говорил по-веннски? Пусть… Ещё раз посмотри на него. Глаза, я хочу увидеть глаза… Хорошо… Дай прислушаться к выговору… Хорошо. Молодец, малыш. Теперь отдохни, а я подумаю…

Бусый вздохнул и поднял ресницы. Сегодня он день за днём вспоминал жизнь у вилл, бежал против течения времени, пытаясь увидеть, как Крылатые его откуда-то принесли в свою деревню, неприступную для Бескрылых. Внимание Кузнеца привлекло то обстоятельство, что его подопечный оказался не единственным Бескрылым, жившим в то время у вилл. Был ещё рослый неразговорчивый парень, весь в рубцах, страшно кашляющий и худой. Виллы называли его своим Братом. Попал он к виллам израненным и еле живым, и с ним ручная летучая мышь, только летать она не могла из-за порванного крыла. С Бусым парень пробовал иногда повозиться, брал его на руки, но малыш каждый раз начинал плакать…

Вспоминалось ярко, отчётливо, до мельчайших подробностей. Бусый видел и слышал, обонял запахи, осязал прикосновения и тепло рук, радость и печаль, защищённость и страх…

– Малыш, я хочу, чтобы ты вспомнил… нет, к твоему появлению у вилл мы вернёмся чуть позже. Попробуй припомнить, не видел ли ты этого человека со шрамом, Брата Крылатых, где-нибудь ещё? Нет, у вас он не появлялся, я знаю. И всё-таки… Вспомни, мальчик, это важно. Этот человек тебе не чужой. Соберись. Улыбнись себе. Радостнее! Молодец! Направь эту улыбку в средоточие живота, освети и согрей его… Почувствуй, как тёплая волна разбегается по всему телу, до кончиков пальцев на руках и ногах…