Одиссея Северцева

Скорюпин кивнул на мерцающий в экране сфероид пещеры.

Исследователи вернулись в свой отсек в невеселом настроении, но времени оставалось так мало, что предаваться унынию не стоило. И они включились в работу, начав с составления плана выходов наружу для изучения тоннелей и «стыковочного города».

6

Двое суток пролетели практически незаметно.

Командир дал экипажу еще два часа на подведение итогов и систематизацию полученных данных, и подземоход двинулся в обратный путь, осторожно обходя искусственную полость и тоннели, созданные неведомыми строителями миллионы лет назад. На расстоянии в полкилометра от шаровидной пещеры «Грызун» повернулся к ней «спиной», устремился прочь, увеличивая скорость до максимальной… и тут же резко остановился!

Собравшиеся было отдохнуть Вадим и Олег – за двое суток они спали не больше четырех часов каждый – замерли, прислушиваясь к шелестящей тишине отсека, посмотрели друг на друга.

– Неисправность? – высказал общее опасение Северцев.

Но он ошибся.

– Пассажиры, быстро в рубку! – раздался голос командира.

Северцев и Сурков, одинаково озадаченные и встревоженные, метнулись из отсека к лифту.

В рубке управления собрались все члены экипажа, с трудом разместившись между креслами командира, пилота и безопасника, как они называли между собой Валентина Биронта, бортинженера, отвечающего за работу систем защиты подземохода.

– Что случилось? – выдохнул Сурков.

Биронт молча ткнул пальцем в экран локатора.

В жемчужном «колодце» экрана виднелась «червоточина» с искрой на остром конце, и эта «червоточина»… росла! Искра двигалась!

– Что это?!

– Это мы у тебя хотели спросить, – скривил губы штурман «Грызуна» Андрей Чураков.

– Оно… движется?!

– Как видишь.

Командир пробежался пальцами по сенсорной клавиатуре управления, и на экране высветился алым столбец символов и цифр.

– Глубина три и две десятых… Размеры: двенадцать в диаметре, двадцать семь по длине… Судя по отражению – тело не металлическое… и движется почти нам навстречу!

– Обалдеть! – сказал Сурков.

– Может быть, мы спим? – эхом отозвался штурман.

– Неужели это еще один подземоход?!

– Второй «Грызун» еще только готовится к пуску…

– А если это не наш?

– А чей?!

– Американский, – буркнул Биронт, нервно теребя бородку.

– Чушь! – взорвался Скорюпин. – У американцев нет таких машин!

– Может, это японцы? – предположил Сурков.

– Ты еще китайцев вспомни.

– Зачем гадать? – не выдержал Северцев. – Давайте подойдем к этому «кроту» поближе и выясним.

Геонавты переглянулись.

– По местам! – решительно скомандовал Скорюпин. – Всем надеть скафандры! Быть готовыми к выходу!

Вадим и Олег скатились вниз, в свой отсек, натянули спецкостюмы, не надевая шлемов, приникли к экрану. Видеосистема «Грызуна» теперь показывала одну и ту же картинку: рябой буро-красно-коричневый «ковер» гранито-гнейсовых пород и «червоточину» в нем – след чужой машины, продолжавшей двигаться прежним курсом – на двадцать градусов левее подземохода и чуть ниже.

7

С час ничего особенного не происходило.

Командир развернул подземоход и направил его к «червоточине», уходившей влево. Машина, проделывающая эту «червоточину», продолжала неутомимо грызть горные породы в прежнем направлении, словно не замечая собрата. Однако слепым этот «крот» или «червяк» не был. Когда расстояние между подземными машинами сократилось до полутора километров, чужак замер, а потом вдруг двинулся к «Грызуну», развернувшись почти на месте! «Грызун» так разворачиваться не умел. Минимальный радиус его разворота равнялся тремстам метрам.

– Интересно, что он задумал? – пробормотал Вадим, давно перестав следить за своими приборами. – Неужели пошел на таран?

– Подземный Талалихин! – фыркнул Северцев. – Японский камикадзе!

Но и Олегу стало не до смеха, когда чужак со сказочной быстротой преодолел полтора километра и вышел точно в лоб «Грызуну».

Командир подземохода остановил бур.

Чужая машина продолжала двигаться навстречу.

– Пассажиры, готовы к десанту? – раздался голос Скорюпина.

Вадим и Олег торопливо надели шлемы.

– Готовы! – доложил геолог. – Что надо делать?

– Если он не остановится – пойдем на таран!

Северцев глянул на спутника, но сквозь конусовидный шлем лица Суркова не увидел.