Селедка под норковой шубой

– Ты же смелый человек! – прельщал его Костик.

В ответ Яннис только презрительно фыркал. Кражу маски он признал. Впрочем, заявил, что украл ее не ради наживы и последующей продажи, а в силу исключительно внезапно вспыхнувшей любви к древним вещам. Так что сообщников он опять же не выдал. Но ни на что другое Костик с Валентином и не надеялись. В качестве грабителя-одиночки Яннис имел гораздо лучшие шансы, чем будучи грабителем музейных ценностей, действовавшим в сговоре с другими лицами.

– Попробуем потрясти господина Фотиса, – сказал наконец Костик, когда стало ясно, что Янниса не переубедить.

Фотис тоже был задержан по заявлению гражданки России Катерины Меликовой в том, что он насильно удерживал последнюю у себя в доме, избивал и заставлял выполнять всю работу по дому, не платя за это ни копейки. Паспорта Катерины в доме у господина Фотиса обнаружено не было.

– Он его сам сжег, на моих глазах, – сказала Катя.

– Сжег! – воскликнул Костик, и в глазах его загорелся кровожадный огонек. – Значит, он использовал тебя как наемную рабочую силу без регистрации. А это нехорошо. Я бы даже сказал, что это противозаконно.

И он уставился на господина Фотиса. В ответ тот бормотал всякую чушь, не желая признавать своей вины в отношении Кати.

– Нам нужно найти на этого Фотиса что-то такое, что заставило бы его очень испугаться за свою шкуру, – сказал Костик. – То, что он заставлял Катю работать на него, это пустяки. На такой мелочи его не подловить. Нужно думать.

– Янниса тоже хорошо было бы прижать к ногтю, – мечтательно сказал Валентин. – Очень уж он мне не нравится.

– Стоп! – воскликнул Костик. – Кажется, у меня есть мысль! Забудем пока про Янниса и Фотиса. Они мелкие пешки и боятся господина Элли. Но не может быть, чтобы у господина Элли не нашлось врагов таких же могущественных, как он сам. Нам просто нужно найти их. И я уверен, что они с радостью уцепятся за представившуюся им возможность потопить своего врага.

Тем временем пока их друзья обдумывали план, как получить разрешение от властей на обыск в доме господина Элли, сам господин Элли находился в сладком предвкушении знакомства со своими двумя новыми наложницами и не подозревал о сгущавшихся над его головой тучах. В равной степени новые наложницы тоже находились в предвкушении, но отнюдь не сладостном.

– Не могу сказать, что этот тип мне так уж неприятен, – говорила подруге Мариша. – Но унизительно сознавать, что меня продали ему как какую-то овцу на базаре. Познакомься я с ним в другой обстановке, и, может быть, я бы сама с охотой забралась к нему в постель. И даже мечтала бы об этом. Но сейчас… Сейчас меня прямо мутит от мысли, что он будет меня трогать.

– Может быть, на крайний случай попроситься к нему на рандеву вдвоем и придушить его потихоньку подушкой? – предложила Инна.

– Угу, – кивнула Мариша. – Придушить! А куда потом деваться? Ты видела, какая в доме охрана? Да мы и из спальни этого господина Элли шагу сделать не успеем, как нас уже сцапают. И в лучшем случае нам предстоит просидеть в греческой тюрьме по соседству с Яннисом добрый десяток лет. А в худшем… В худшем – нас разорвут на кусочки сами же охранники нашего хозяина.

– Но что же делать? – простонала Инна.

– У меня есть одна мысль, – сказала Мариша. – Не знаю, правда, сработает ли она.

– Что за мысль? – оживилась Инна.

– Вот, – сказала Мариша и раскрыла ладонь.

Там лежало штук двадцать белых продолговатых таблеток и еще несколько круглых белых.

– И что это? – спросила Инна.

– Понятия не имею, – откровенно призналась Мариша. – Сперла из кабинета у нашего доктора, пока он мыл руки.

– Разве там не было названия? – удивилась Инна.

– Было, – пожала плечами Мариша. – Но по-гречески. А может быть, по-латыни. Но все равно я ничего не поняла.

– И что ты предлагаешь? – с дрожью спросила Инна. – Отравиться этими таблетками?

Травиться Мариша не хотела. У нее был другой план.

– Выпьем по штучке, – сказала она Инне. – Ты круглую, а я продолговатую. Вреда от одной таблетки не будет, но хотя бы узнаем, что это за лекарства такие.

Подруги быстро заглотнули по таблетке и принялись ждать результат.

– Ой! – внезапно сказала Инна. – Кажется, подействовало.

И она помчалась в туалет, откуда донеслись ее стоны. Наконец она вышла с побледневшим лицом и сказала: