Амазонки под черными парусами

А еще зачастую, если чеканщик делал слишком большую монету из золота, серебра или даже меди, то лишняя часть монеты просто отрезалась, чтобы она могла соответствовать положенному ей весу.

Представляете себе нынче такую картину, когда неправильно отпечатанную банкноту просто аккуратно надрезают, чтобы придать ей более правильную форму? Невозможно.

Но как уже говорилось, во времена средневековья подобное обхождение с деньгами было почти что нормой. Во всяком случае, нерадивого литейщика за его провинность на кол никто сажать не торопился. Максимум, могли выпороть или лишить полагающейся премии.

– Красивая монета. Она золотая?

– Да.

То, что монета золотая и явно старинная, было ясно всем. Но вот из какого корабля попала она в море? С корабля Коссы или с какого-то другого затонувшего в этих водах судна?

– Впрочем, если на корабле была одна такая монетка, могло быть и множество других.

– Какая нам разница, чьи сокровища мы найдем?

– Эдик, что скажешь?

Последний вопрос Наташи был адресован ее мужу, который никак не хотел выпустить драгоценную находку из своих рук. Он уже отчистил монету от грязи. И теперь упорно вертел ее у себя перед носом, пытаясь разобрать стершиеся крохотные буквы, еще видневшиеся возле лика старинного владыки.

– Ну что? – повторила Наташа свой вопрос. – Что это за монета?

– Насколько я вижу, на ней герб Ломбардии. Это чеканка монетного двора Ломбардии.

– Разве у ломбардцев был свой монетный двор? Я всегда думала, что этот народ почитал лишь одну власть – власть денег. И что все ломбардцы – это банкиры и менялы.

– Не совсем так. И в те времена, о которых идет речь, у них был свой правитель, который иной раз давал деньги в долг тем, в ком был заинтересован. Выходит, именно его казну ограбил Косса непосредственно перед тем, как затонул его корабль.

– Значит, эта монета из сокровищ Коссы? – прошептала Наташа, да и все остальные затаили дыхание в ожидании ответа ее мужа.

– Да, думаю, что да, – наконец произнес Эд, и из груди всех собравшихся вырвался дружный вздох облегчения.

– Ура! Да здравствует Метью! Мы нашли клад!

На эти крики из каюты выглянул Георгий. Лицо у него было недовольное и перекошенное. А Вероника, вышедшая следом за ним, выглядела изрядно опечаленной.

– Что случилось? – сварливо поинтересовался Георгий у остальных. – По какому случаю праздник?

– Метью нашел монету из клада Коссы! Мы нашли наше сокровище!

Казалось, Георгий был удивлен.

– Метью нашел монету? Именно монету? А ну-ка! Дайте мне ее сюда!

С видимой неохотой Эд все же расстался со своей находкой. Монета перекочевала в руки Георгия, который принялся так и этак вертеть ее у себя перед носом.

– Можешь не сомневаться, монета именно из клада Коссы! – возбужденно твердил у него над ухом Эд. – Это я тебе говорю! А я изучал историю средневековой Европы не один год. Я могу назвать всех герцогов, которые имели отношение к истории Коссы или других авантюристов того времени. Эта монета из казны правителя Ломбардии. Деньги предназначались для испанского короля и королевы.

– Почему? – удивился Георгий. – У них что, своих денег было мало?

– Эти деньги были финансовой помощью Испании, которая в то время боролась с властью мавров у себя на полуострове. Властители Испании вели реконкисту уже не первый десяток лет и для своих действий нуждались в деньгах.

– И ломбардцы решили им помочь?

– Итальянские христианские владыки по мере сил и возможностей поддерживали своего соседа в борьбе против арабских завоевателей. Не безвозмездно, о нет! Разумеется, они имели в этом и свою прямую выгоду. Деньги давались под проценты. Под очень немалые проценты. И впоследствии Испании за эту помощь Ломбардии предстояло выплатить куда большую сумму, чем испанцы получили вначале.

– Значит, деньги ехали в Испанию? – задумчиво переспросил Георгий.

– Да, но до тогдашнего правителя Испании они так и не добрались. Косса перехватил их. И как знать, возможно, гигантская сумма и заставила его задуматься о том, что можно не грабить людей, а получать с них подати и взыскивать налоги совершенно официально, не рискуя ежедневно и ежечасно своей головой и шкурой.

Но Георгий что-то не торопился радоваться, несмотря на дружные восторги остальных своих друзей. Он задумчиво все вертел и вертел монету у себя в пальцах, пока наконец Эдуарду это не надоело и он не отобрал ее у друга.