Чада в лесу

— Подстраховаться никогда не мешает, — спокойно ответил Бёрден.

— Ладно, расскажи подробнее. Эти дети — кто они, кстати? Мальчик и девочка? Как их зовут?

— Дейд. Джайлз и Софи Дейд. Имени их няни я не знаю. Оба ребенка умеют плавать. Кстати, у мальчика есть что-то вроде серебряной медали за спасение утопающего, а девочка как раз собиралась вступить в местную детскую команду по плаванию. Бог знает, почему их мать утверждает, будто они утонули. Мне кажется, что вряд ли они пошли бы к воде. Но Джим разберется.

Вексфорд не стал больше ничего спрашивать. Капли дождя забарабанили по стеклам. Он поднялся и подошел к окну, но как только он к нему приблизился, дождь хлынул с новой силой и разглядеть что-либо стало невозможно, разве только белый туман и капли, барабанящие по подоконнику.

— Где будешь обедать? — спросил Бёрден.

— Наверное, в столовой. Но в такой дождь я не пойду.

В три вернулся Пембертон и сообщил, что группа водолазов-добровольцев уже начала поиск Джайлза и Софи Дейд, хоть это и простая формальность, вызванная скорее страхами миссис Дейд, нежели насущной необходимостью. Высота воды в Кинсгмаркэме не превышала и четырех футов. В Долине Брид дела обстояли куда хуже. С месяц назад там утонула женщина, не умеющая плавать, — упала с мостика, который временно протянули от ее верхнего окна к бугру. Она пыталась уцепиться за подпорки, но поток, накрывший ее с головой, смыл ее. Однако ничего подобного не могло произойти с детьми Дейдов, опытными пловцами, для которых даже вдвое большая глубина не представляла никакой опасности.

Опасность гораздо серьезнее — и в этом сходились все — представляли участившиеся грабежи затопленных магазинов на Хай-стрит. Многие владельцы перенесли свои товары — одежду, книги, периодику и канцелярские принадлежности, фарфор, стеклянную посуду и кухонное оборудование — на верхние этажи, а сами покинули магазины. Воры — у некоторых с собой были лестницы — пробирались к магазинам ночью вплавь, разбивали верхние окна и уносили все что душе угодно. Один из воров, арестованный сержантом полиции детективом Вайном, заявил, что украденные им утюг и микроволновая печь принадлежат ему по праву. Он уверял, что это всего лишь компенсация за затопленную квартиру на самом нижнем этаже: он был твердо убежден, что ущерб возмещать никто не будет. Кроме того, Вайн подозревал, что CD-проигрыватель и набор кассет украла из «Йоркского аудио-центра» группа школьников.

Вексфорд, будь его на то воля, звонил бы жене каждые полчаса и проверял, как там дела, но он сдержался и позвонил домой только в полпятого, когда проливной дождь уже сменился моросящим. Гудок раздавался за гудком — он уже решил было, что жена вышла, как она сняла трубку.

— На улице была. Я слышала, что телефон звонит, но хотела сначала снять сапоги, чтобы не занести всю эту грязь в дом. Из-за дождя приходится вдвое дольше возиться во дворе.

— Как там тутовое дерево?

— Вода подступила к нему, Рег. Она уже у ствола. Естественно — при таком-то дожде. Неужели ничего нельзя сделать? Я о подъеме воды, не о дожде. Они еще не придумали, как это остановить. Я вспомнила о мешках с песком и позвонила в городской Совет, да только песка у них нет, а женщина, с которой я говорила, сказала, что скоро должны получить. Я еще про себя подумала: совсем как в магазине.

Он рассмеялся, но не очень весело.

— Мы не можем остановить воду, но уже следует подумать о переносе мебели на верхний этаж.

Он чуть было не сказал: «Попроси Нила помочь с этим», а потом вспомнил, что зять перестал с ними общаться после того, как расстался с Сильвией. Вместо этого инспектор сказал жене, что будет дома к шести.

Сегодня он был без машины. В последние дни Вексфорд ходил пешком больше обычного. Желание это породил непрекращающийся ливень — такова человеческая натура, ведь, когда сухо, так редко удается пройтись себе в удовольствие. В первом утреннем свете жемчужно-голубое небо, с которого не падало ни капли, казалось подернутым влажной дымкой. В восемь тридцать все еще было сухо, и он решил идти с работы пешком. Но стали собираться огромные грозовые тучи, заслонившие бледную голубизну, молочный дневной свет померк, и к тому времени, как инспектор дошел до участка, небо начало ронять первые капли дождя. Он с неохотой подумал, что к дому придется пробираться через эту влагу и сырость, но, выйдя из недавно установленных автоматических дверей, увидел, что дождь стих, и впервые за долгое время в воздухе повеяло явной прохладой. Пахло сухим. Пахло так, словно погода изменилась. Но лучше на это особо не надеяться, сказал он себе.