Чада в лесу

— А я и не спал, — отозвался Бёрден, как старый чудак, задремавший в кресле клуба.

— Ну да, ты пребывал в каталептическом трансе. Как зовут директора Кингсмаркэмской общеобразовательной школы?

— Не спрашивай меня. Дженни должна знать.

— Да, но Дженни здесь нет. Она, конечно, работает в этой самой школе.

Дональдсон решил, что обращаются к нему, и сказал:

— Кавалерственная дама Флора Грегг, сэр.

— Кавалерственная дама?

— Точно, — сказал Бёрден. — Ей был пожалован титул на церемонии в честь дня рождения Королевы.

— За то, что навела здесь порядок. Мой четырнадцатилетний сын учится в этой школе, сэр.

— Значит, она здесь сравнительно недавно, — сказал Вексфорд. — А этот случай с Джоанной Трой произошел когда? Пятнадцать лет назад. А кто работал здесь до кавалерственной дамы Флоры?

Этого Дональдсон не знал.

— Кажется, мужчина, — ответил Бёрден. — Дай подумать. Он работал в школе, когда я только познакомился с Дженни, а она там преподавала. Она часто говорила, что он ленив, я точно помню, ленив. И нетерпим, когда дело касается нарушений. Кажется, я вспомнил — Локхарт, вот как его звали. Брендон Локхарт.

— Полагаю, ты не знаешь, где его можно найти.

— Как сказал бы Роджер Дейд, ваше предположение неверно. Подожди минутку, дай вспомнить. Кажется, он ушел на пенсию еще лет пять или шесть назад, а его место заняла Флора Грегг. Тогда ему было лет шестьдесят пять. Он мог уже умереть.

— Каждый из нас может умереть в старости. А где он жил после того, как вышел на пенсию?

— Знаю, что он остался где-то в нашем районе.

Вексфорд задумался.

— Так к кому мы сначала направимся? К Локхарту или к родителям бедного Людовика Брауна?

— Сначала нам надо их найти.

С Локхартом было проще: они нашли его но телефонной книге.

Эту незавидную работу — обзвонить пятьдесят восемь Браунов из местного справочника и как можно мягче и тактичнее поинтересоваться, не умер ли у кого-нибудь из них сын в возрасте двадцати одного года от лейкемии, — Вексфорд поручил Линн Фэнкорт. Пока они с Барри Вайном ехали по Камелфордской дороге, до него вдруг дошло, что оба криминальных инцидента из жизни Джоанны Трой связаны со школой. Первый — нападение на четырнадцатилетнего подростка, второй — обвинение в воровстве. Стоит ли придавать этому значение? Возможно, это простое совпадение.

Брендон Локхарт был вдовцом, о чем сообщил Вексфорду в первые минуты пребывания полицейских в доме. Может, он всего лишь хотел сказать, что живет один, хотя везде был просто пугающий порядок. Его викторианский коттедж стоял обособленно, а все, что было вокруг, скорее всего, превращалось в сад только летом. Локхарт провел их в гостиную, где царила идеальная чистота, комната была ничем не примечательна — она походила на картинку из воскресного рекламного приложения. Инстинктивно Вексфорд почувствовал, что здесь им чаю не предложат.

Он осторожно уселся на чистый цветастый ситец. Вайн присел на край кресла с прямой спинкой, отполированные подлокотники которого сверкали, как стеклянные.

— Итак, школа, — сказал Локхарт. — Как вы знаете, мое место заняла женщина. Вообще-то я не сторонник всех этих новомодных словечек, входящих в нашу лексику, но для слова «пробивная» я делаю исключение. Хорошо звучит «пробивная», вы не находите? И как нельзя кстати подходит кавалерственной даме Флоре Грегг. Какой фарс — пожаловать такой женщине, как она, титул, а? Я встречался с ней лишь однажды, но сразу понял: это властная, придерживающаяся крайне левых взглядов пробивная дамочка, которую хлебом не корми, дай только поучать других. Но в наши дни женщины правят миром, вы со мной согласны? Они и школами начали заправлять! Я слышал, что сейчас и «Хэлдон Финч» возглавляет женщина. Просто поразительно, они сумели взять верх за такое короткое время, они пропихиваются буквально во все сферы, которые раньше были для них закрыта. И я очень рад, что сегодня я понадобился именно двум полисменам.

— В таком случае, мистер Локхарт, — сказал Вексфорд, — может, вы согласитесь ответить на несколько вопросов, которые касаются двух ваших бывших учеников — Джоанны Трой и Людовика Брауна?

Локхарт был маленьким старичком, худым и подвижным, на его розовом личике практически не наблюдалось морщин, что удивительно для человека в его возрасте, а седых волос у него было больше, чем даже у Ральфа Дженнингса. Но как только он начинал говорить, его лицо кривилось, растягивалось, и казалось, что это просто обтянутый кожей череп.