146  

— Нажми двойку и клавишу, на которой изображена закорючка, какой обычно обозначают фунт стерлингов — тогда телефон зазвонит только у меня в комнате. Договорились?

— Ладно, ладно, договорились. Я позвоню.

— Когда?

— Где-нибудь около двенадцати. Ты еще не будешь спать? Тебе же завтра в школу.

— Ничего, я «сова». — Сэмми возбужденно потер руки. — Значит, около двенадцати жду твоего звонка.

— Да. А если я позвоню чуть попозже, не паникуй — я не превращусь в тыкву. Понятно?

Превратиться в тыкву все же лучше, чем превратиться в труп, подумал про себя Сэмюэль, но вслух этого не сказал. Он так нервничал, что у него похолодели кончики пальцев. Твердя про себя, что вид у Иоахима в самом деле совершенно безобидный, он все же решил, что, вернувшись домой, помолится за Синди. Сэмми считал, что поговорить с Богом никогда не вредно.


— Я уже прошел всех так называемых великих представителей американской литературы — ну там, Фитцджеральд, Хемингуэй, Фолкнер, Юдора Уэлти, Стейнбек... — Иоахим окунул покрытое шоколадом печенье в чашку кофе-эспрессо. — Все было нормально, пока я не добрался до романа «Свет в августе». Я вроде как знал, что это — аллегорическое изображение изгнания человека из Эдема за первородный грех. Но, боже мой, какой же тяжелый язык!

— Такой уж у Фолкнера стиль, — сказала Синди.

— Да, но я считаю, что такому роману читабельность не повредила бы. Я одолел и «Мага», [18] и «Заводной апельсин»,  [19] и много чего еще. Я не возражаю против экспериментирования со словами и с синтаксисом. Но сами фразы! Похоже, Фолкнер полагал, что не стоит использовать одно прилагательное там, где можно нанизать двадцать.

—Он ведь южанин, Иоахим. Они все пишут тяжело. Наверное, это как-то связано с повышенной влажностью.

— Возможно. — Иоахим откусил еще кусочек печенья. — А вы читали Фолкнера?

— Очень давно.

— Кстати, а сколько вам лет?

— Двадцать один, — соврала Синди.

— Так, значит, вы старшекурсница?

— Только что получила степень магистра.

— А-а. И что же теперь?

— Пока ничего.

— В аспирантуру податься не думали?

— Нет.

Иоахим промолчал.

— Я устала от учебы, — пояснила Синди— Когда-нибудь вы меня поймете.

— Вы слишком молоды, чтобы так говорить.

— Четыре года университета, разделяющие нас, — это настоящая пропасть. Не в смысле интеллекта, Иоахим. Я хочу сказать, что устала от мелочности и суетности, которыми пропитано все в университете. Мне надоели бесконечные умные разговоры, постоянное хвастовство, стандартные приемчики навязчивых ухажеров, пытающихся затащить меня в постель...

— И как, подействовали приемчики?

— На меня нет.

— Извините, — залился краской Иоахим. — Это было бестактно с моей стороны.

— Да уж... — Синди вгляделась в своего собеседника. — Знаете, а вы, между прочим, часто краснеете.

Иоахим побагровел еще больше.

— Я редко общаюсь с девушками. Или следует говорить «с женщинами»? Как правильно?

— «Особы женского пола» — вполне подходящий термин. — Синди глотнула кофе. — Вообще-то вы в самом деле немного...

— Ну, продолжайте, не бойтесь. Вы можете произнести слово, начинающееся с буквы «н».

— Какое — наивный?

— Ловко вывернулись, — улыбнулся Иоахим. — Вы хотели сказать «нудный», но не сделали этого. Весьма любезно с вашей стороны. Но вообще-то так оно и есть. Да, я немного нудный. Но меня это не тяготит. — Лицо Иоахима потемнело. — Лучше быть нудным, чем таким, как большинство в Уэстбридже — сопливым, напичканным наркотиками, слабовольным, бесхребетным, безмозглым мешком с деньгами.

— Как вам вообще ваш колледж?

— Сам колледж вполне нормальный, но публика в нем просто мерзкая.

— Вас очень достают?

— Теперь уже нет, я сумел поставить себя. Интеллект все же дает кое-какие преимущества. Но в свое время... — Иоахим торопливо, с хрустом съел еще одно печенье. — Впрочем, я никого не виню за это. Я в колледже белая ворона... так всегда было. Вот и вы считаете меня странным. Посмотрели бы вы на моих родителей.

— Я вовсе не считаю вас странным, — возразила Синди. — Вы были бы белой вороной в любом колледже, потому что вы умны.

Лицо юноши снова стало пунцовым. В этот момент Синди отчетливо поняла, как легко манипулировать молодыми парнями, подростками. А ведь она, в отличие от Жанин Гаррисон, отнюдь не была роковой женщиной. Боже, подумала про себя Синди, мальчишки, наверное, при виде Жанин просто млеют.

  146  
Предыдущая страница Следующая страница
×
×