Змеиный зуб

— Дешевле? — переспросил Мартинес.

— Я вижу, вы никогда не арендовали рыболовный катер.

— Нет, мэм.

— Вы платите за аренду, платите капитану, платите за дорогу до места рыбалки, закупаете продукты, тратите деньги то на одно, то на другое... По сравнению с этими расходами то, что Уолт спускал на своих потаскушек, — просто семечки. — Хозяйка глубоко вздохнула. — Ну что, детектив, достаточно? Мне кажется, вполне.

— Как скажете, мэм.

— Если хотите, я могу показать вам спальни. Но до них далеко идти, да и смотреть там особенно нечего.

— Не стоит беспокоиться.

— Там только спальни — моя и Уолтера и еще одна свободная комната на случай, если в городе оказывается наша дочь с зятем или кто-нибудь из внуков. Их у меня трое. — Лицо старушки оживилось. — А теперь у меня есть и правнучка. Первая правнучка. Ее зовут Эшли.

— Это замечательно.

— О, она такая милая. — Лицо Аделаиды Скиннер внезапно погрустнело, по ее щеке скатилась слезинка. — Уолтер обожал малышку. Он был очень любящим дедом и хорошим отцом. Да и мужем неплохим. Мне кажется... — Она взглянула на потолок. — Мне кажется, ему просто очень не хотелось становиться стариком. Пойдемте, я покажу вам мою комнату.

И хозяйка повела Мартинеса в обратную сторону. Комната Аделаиды Скиннер, судя по всему, когда-то служила обитателям дома в качестве столовой. Стены, обитые тканью, украшали старомодные, написанные маслом пейзажи в серебряных рамках. Плюшевые диваны, кружевные покрывала, атласные подушечки. Стулья с чересчур толстыми и мягкими сиденьями. Маленькие чайные столики, покрытые салфеточками. Обтянутые плиссированной тканью абажуры с бахромой по краям, разнообразные безделушки и горшочки с сушеными лепестками растений, испускающими пряный аромат, в котором преобладал запах корицы. Мартинесу почему-то пришло в голову, что эти горшочки поставлены здесь специально, чтобы заглушить доносящуюся с улицы вонь удобрений.

— Давайте побеседуем в этой комнате, — предложила Аделаида Скиннер, опускаясь на стул. — Вы не против?

— Нисколько, — ответил Мартинес и замешкался, ища взглядом, куда бы присесть.

— Садитесь вот сюда, — сказала хозяйка, указывая на диван пальцем, похожим на высохшую веточку. — Диван вроде крепкий. Раз внуки скакали по нему двадцать лет и ему ничего не сделалось, — значит, его вполне можно назвать крепким.

Мартинес опустился на подушки, которые так сильно подались под весом его тела, что ему пришлось сделать усилие, чтобы сесть прямо.

— Очень мягко, — заметил он.

— Пружины совсем износились. То, что не смогли сделать внуки, доделало за них время. Могу я предложить вам чашку чая?

Аделаида Скиннер взяла с одного из покрытых салфетками столиков колокольчик и с силой встряхнула его. Через минуту в комнату вошла худенькая молодая женщина в белом халате и белой медицинской шапочке — вероятно, сиделка.

— Да, миссис Скиннер?

— Два чая, Ники. И принеси печенье — то, вкусное, из сдобного теста.

Ники кивнула и исчезла за дверью.

— Ну, разве это не забавно? — улыбнулась хозяйка. — Совсем как в фильме «Старушки и мышьяк».

— Надеюсь, все же не совсем так, — нервно улыбнулся Мартинес.

На лице Аделаиды Скиннер появилось озадаченное выражение, а затем она рассмеялась.

— Нет, нет, нет. Я имела в виду другое. А то, о чем вы говорите... нет, это было бы уже слишком.

Наступило молчание, которое в конце концов прервал детектив.

— Я в самом деле от души сочувствую вашему горю, — сказал он.

— Да. — Глаза хозяйки снова увлажнились. — Я любила Уолтера. Я, видите ли, не злопамятна. Если бы я почаще вспоминала о плохом, возможно, не тосковала бы так по всему хорошему, что было в моей жизни. — Губы Аделаиды Скиннер задрожали. — Я действительно любила Уолтера, несмотря на все его недостатки и грешки.

— Понимаете, — Мартинес откашлялся и продолжил: — Тот мерзавец, который сделал такое с вашим мужем... и со всеми остальными...

— Харлан Манц. — Лицо Аделаиды стало жестким. — Кто он, этот... этот...

— Мы сейчас как раз и выясняем. — Мартинес достал из кармана фотографию. — Я знаю, что это, наверное, будет для вас нелегко. Но не могли бы вы взглянуть на его фото?

— Зачем?

— Мне бы хотелось выяснить, не приходилось ли вам видеть этого человека раньше.

И Мартинес протянул снимок хозяйке. Та взяла его и поднесла к глазам.