— В общем, сделаем так, — сказала Кира, обращаясь к Лерочке. — Ты сейчас посидишь с нами за столиком в кафе, съедим мороженое, поболтаем о всякой ерунде. А потом мы передадим тебе одну фотографию.
— И я отвезу ее Валечке!
— Нет, с ней ты поедешь к какой-нибудь своей подружке. И уже она отвезет ее к твоему Валечке.
— Но я… Я не могу! Валечка сказал, что все нужно держать в строжайшей тайне. Валечка будет разочарован, если я его обману.
— Пойми, если за тобой следят, а ты слежки не заметишь, то твой Валечка может такого разочарования и вовсе не пережить.
Глаза Лерочки широко раскрылись. Губки задрожали. И подруги подумали, что она сейчас заплачет. Но ничего подобного. Лерочка оказалась сильней, чем выглядела.
— Я понимаю. И я готова! — пообещала она подругам. — У меня есть одна знакомая. Светка. Она сможет все сделать.
Кира хотела еще сказать девочке, что если эта знакомая Лерочки хоть чуточку симпатичней атомной войны, то посылать ее к Петрушкину не стоит. Чревато последствиями. Но потом решила не вмешиваться в жизнь молодежи. Пусть учатся на собственных ошибках. А то иначе будут считать ее занудной старухой.
Избавившись от фотографий и Лерочки, подруги вернулись к себе домой. Где без всякого энтузиазма принялись готовиться к очередному светскому мероприятию. Вкус новизны уже поистерся. И подругам даже казалось, что им предстоит заняться чем-то рутинным. Почти скучным.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
На этот раз все прошло далеко не так гладко. Да и настроение у подруг было не такое бодрое. Почему? Хотя бы потому, что незадолго до выхода Петрушкин перезвонил им и сообщил, что Лерочка пока не вернулась. Но ее подружка — милашка и прелесть — ничуть его не разочаровала.
— А что там с фотографией? — перебила его восторги Кира. — Она вам ее передала?
— Еще как передала! — хохотнул Петрушкин. — Просто объедение, а не девочка. Шоколадка! Лерочка тоже прелесть, но эта ее подружка всем на зависть.
— Так что с фотографией? — окончательно разозлилась на его легкомыслие Кира.
Петрушкин некоторое время обиженно посопел. Но все же признался:
— Этот молодой человек мне незнаком!
— Точно?
— Никогда его не видел. И совершенно точно уверен, что общих дел мы тоже с ним не имели.
Это была скверная новость. Очень скверная. Подруги так надеялись, что им удастся вычислить личность преступника, всего лишь сопоставив его жертвы. Но не получилось. И теперь вся их надежда была только на Славика. А если он, как и Петрушкин, понятия не имеет, кому перешел дорогу? Что тогда? Тупик?
И как всегда в трудную минуту, Кира нашла чем поддержать приунывших подруг.
— Если ничего больше не останется, — сказала она, — то посадим этого Славика и нашего Петрушкина рядком, дадим им два листа бумаги и ручки, и пусть они вспоминают и записывают всех своих друзей, знакомых, родственников, друзей родственников, знакомых друзей и родственников знакомых.
Этим скромным «планом икс» подругам и пришлось удовлетвориться. Но оставался неясным еще один момент. А что, если Славик не захочет сесть рядом с Петрушкиным и составлять вместе с ним такой список? Что тогда делать?
— Силой же его не заставишь!
Но Киру такие пустяки не очень смущали. Она считала, что главное — добраться до Славика. А там уж они постараются сделать так, чтобы он захотел с ними говорить. И не такие крепости брали!
И вот теперь все три подруги, каждая в гордом одиночестве, сидели в трех концах города, в трех самых дорогих и модных клубах и ждали появления этого самого Славика. Клубы были разные, с разной развлекательной программой, разным интерьером и разным меню. А вот в чем они были похожи, словно братья-близнецы, так это в ценах. Стоимость одного коктейля иной раз зашкаливала за сто долларов. И это еще не предел!
Тратить огромные деньги в поисках неизвестно чего подруги, даже не сговариваясь, попросту не стали. (Хватит с них и Эвы, в салоне которой подруги оставили целое состояние!) И поэтому они скромненько глотали минеральную воду, отшивая всех кавалеров, которые стремились с ними познакомиться и пригласить на чашечку кофе к себе домой.
Их гордое поведение вызывало, мягко говоря, недоумение у всех тусовщиков. Но подругам было плевать. В каждом отдельном случае плевать и во всех трех клубах — плевать. В конце концов, это их дело? А они не развлекаться в клубы пришли, а по делу.