Аленький цветочек

В этот день Лев Поликарпович в поход не пошёл, хотя поначалу и намеревался. Покалеченная нога всерьёз разболелась, и молодые сотрудники уговорили храбрившегося профессора посидеть денёк в лагере. «Записи просмотрите, отчётность выправите…» Тем более, путь предстоял неблизкий – на Гору Мёртвых. К могиле некогда знаменитого нойды по имени Риз.

Перед кончиной этот нойда сказал своим близким, что поднимется на высокую скалу и там превратится в камень. Так и случилось. Сейд получил название Репт-Кедги. Когда люди просили у него хорошей погоды, дух шамана исполнял их желание. Но если кто-то шёл в гору с нечистыми помыслами, к примеру, желая уничтожить или испакостить камень – святотатца настигала в пути страшная буря. Оттого-то, как утверждали некоторые легенды, гора и получила своё название. «Мёртвые» фигурировали во множественном числе: не из-за одного же окаменевшего нойды, надобно полагать. Если бури, насылаемые Репт-Кедги, обладали хоть половиной той мощи, которую обрушил недавно на нарушителей своего спокойствия Костяной, легенды представлялись не такими уж невероятными… Скудин бывал у сейда ещё мальчишкой. Тогда он с детской непосредственностью просил у него удачи и силы, и, как видно, дух нойды Риза не оставил без внимания его просьбу. Это в плане силы. Что же касается везения…

Наверное, одному с другим сочетаться не полагалось. Чтоб морда не треснула.

Выступили впятером. Сам Иван, Борис с Глебом да Альберт с Веней. Гринберг от похода отвертелся. Сказал, что пойдет навестить больную Виринею, и помахал на прощание ручкой. Кудеяр не стал употреблять власть. Говорил же Скудин-старший о кобеле, устремившемся по любовным делам, что пёс «в своём праве»…

Хоть и говорят, добрым нойдой был Риз, а вот умирать забрался на самую что ни есть кудыкину гору. (Если подумать, кстати, – потому, может, и забрался.) Веня с Альбертом уже готовы были спрятать мужское самолюбие в карман и начать жаловаться вслух, когда наконец между двумя косматыми вараками открылось устье мрачной неприветливой долины. Она называлась Холодное. И вела к подножию Горы Мёртвых.

– Засаду устраивать – лучше места не выберешь, – Боря Капустин покачал головой, улыбчивое лицо сделалось суровым и серьёзным. – Готовая западня!

Действительно, каменный мешок. Мрачное, дышащее древними поверьями место. Вокруг только молчаливые хребты гор – и не правдоподобная тишина. Незаходящее солнце струит медленно льющийся свет. В небе дымка, и свет отбрасывает расплывчатые, нерезкие тени. Колдовское безмолвие лишает слуха, настраивает на мистический лад. В звенящем молчании можно расслышать голоса гор, хранящих вечные тайны. На дне долины, у подножия отвесных утёсов, покоятся тёмные зеркала-озёра с величаво плавающими льдинами, похожими на лебедей… А может, не врут лопарские сказки и где-то совсем рядом помещается вход в Страну Мёртвых, куда, как известно, в старину люди ходили пешком?..

– Брось, Боря, – усмехнулся Скудин. – Кому мы на фиг нужны. – Пожал плечами и первым двинулся вдоль русла бойкого ручья, приглушённо звеневшего между камней. – Всё тебе Сьерра-Леоне мерещится.

– О-о… – отозвался Капустин. Ему сразу вспомнился непроходимый буш и засевшие в нём так называемые повстанцы. Борцы за свободу, как именовали их какие-то правозащитники. Оно понятно, правозащитники никогда живьём не встречали сьерра-леонских людоедов, обкурившихся местной разновидности гашиша и вооружённых автоматами Калашникова с прикладами, отпиленными для красоты… Короче, Борис сразу успокоился, уже другими глазами посмотрел на окружающий ландшафт.

– А вроде и ничего, – сказал он. – Только мрачновато немножко. Как-то не тянет рыбку половить…

– А я ловил, – отозвался Скудин, не оборачиваясь. – В детстве. Дурак был, ничего не боялся.

Не скоро, но всё же они дошли до подножия Горы Мёртвых, поднялись по скалистому, заросшему цепким кустарником склону. Камень, в который превратился нойда Риз, был огромен, не меньше лопарской вежи размерами, а весил, понятно, многие тонны. И растительность вокруг него была очень странная. Можно подумать, не заполярный Север, а прямо-таки Дальний Восток – какие-то гигантские лопухи, мох нежно-розового цвета, могучая, словно бамбук, коленчатая трава в полтора-два человеческих роста… Траву оплетали шипастые, очень длинные лозы. Ветра не было, и тишина, стоявшая в зарослях, буквально резала уши. Даже комары молча пикировали на пришельцев… Древняя Самиедна^[127] не собиралась открывать свои секреты кому попало и за просто так.

---

127 Самиедна (Саамеедна, Суомеедна) – «земля саамов».