Аленький цветочек

Виринея пожала плечами:

– Да у тебя, извини, зарплаты не хватит проставиться.

– А что ты за меня беспокоишься? Покупать-то тебе. Ну так как? Одолеешь?

– Легко. Хотя бы затем, чтобы посмотреть, как ты весь его выпьешь. Тебе же пробку от лимонада понюхать – ты и под стол упадёшь…

– Я?!.

– Очковая змея.

– Ладно, ладно, – вмешался Альберт. – Этак вы, братья-сёстры-славяне, никогда не договоритесь. Слушайте сюда. На бутылку. И в любом случае распиваем все вместе. Идёт?

– Идёт.

– Идёт.

Веня сосредоточенно накинул проволочную петлю на поясной ремень.

– Венечка, – проговорил Альберт осторожно, – а ты полностью уверен, что она не развяжется? Тефлон всё-таки… Я бы реп-шнура тебе лучше принёс…

Веня испепелил его взглядом поверх очков:

– Если руками вязать, то не развяжется. Я всё-таки в молодости на швертботе^[37] ходил.

– А я горным туризмом занимался. Тоже кое-что в узлах понимаю.

Никому из них ещё не было тридцати лет, и потому-то они очень любили ссылаться на «давно прошедшую» молодость. Так двенадцатилетний авиамоделист говорит репортёру: «Я с самого детства…»

Веня опробовал надёжность петелек на ремне и стал подвязывать к ним трансформатор. Тот самый, кочевавший по лабораторным столам. Сегодня в обеденный перерыв Веня собирался вынести его через проходную и торжественно похоронить в мусорном баке. Умыв попутно охрану и выиграв спор, возникший в ходе приготовлений. Хороший коньяк – он тоже на дороге ведь не валяется…

Первый послепраздничный день для этой цели выбран был не случайно. Начать с того, что Лев Поликарпович (вот уж кто наверняка пресёк бы противозаконные Венины поползновения!) на рабочем месте отсутствовал. В данный момент профессор сидел на дирекции, с угрюмым нетерпением выслушивая хозяйственный доклад заместителя по общим вопросам: котельная, уборщицы, столярная мастерская… Самое что ни есть интересное для учёного мужа. А никуда не денешься, руководитель подразделения – хошь не хошь, сиди. Молодые сотрудники дали начлабу ужасную клятву ничего не менять в условиях опыта, просто запустить программу и ждать. Только потому, надо думать, Лев Поликарпович с дирекции до сих пор и не сбежал.

…А кроме того, охрана наверняка не ждала столь скорого выполнения Вениной угрозы «вывести слона». Через месяц, ну там через неделю… Но в первый же рабочий день? Ни за что. Ну а он за три выходных разработал остроумнейший план. Даже явился на службу в выкопанном на антресолях долгополом плаще, которому на самом деле был далеко ещё не сезон… И убедился, минуя турникет, что Бог воистину есть и что правду Он видит. На вахте сидела в полном составе личная гвардия Кудеяра. Та самая троица, что перед праздником так беспардонно загубила им опыт. В приличных местах офицеры пропуска у сотрудников не проверяют, но в нынешнем «Гипертехе» всё делалось не как у людей. Чёрный Полковник был мужик суровый – и своему комсоставу облениться и заржаветь не давал.

«Неужели не холодно?» – участливо спросил Веню вежливый Глеб. – «Закаляюсь!» – гордо выговорил Веня, хотя губы, правду сказать, слушались плохо. С Московской площади до самого института они, как обычно, ехали со Львом Поликарповичем на его арахисовом «москвиче». Внутри машины было тепло, но во всём остальном мире стоял по-прежнему март: пока двигались от автостоянки до проходной (а темп задавала хромота профессора), молодой научный сотрудник успел продрогнуть насквозь и почти пожалеть о задуманном. Теперь время близилось к двенадцати тридцати, Веня давно отогрелся и снова был полон боевого духа. В двенадцать тридцать начинался обеденный перерыв; скоро Вене предстоял небольшой адреналиновый допинг и вечная слава в изустных анналах родной конторы, а «сатрапам» из институтской охранки– столь же вечное посрамление.

Рядом на столе тужился и пыжился «Селерон». Машина трудилась над повторением опыта, так бесчувственно прерванного три дня назад. Последнюю тогдашнюю точку она воспроизведёт не ранее чем через час после обеда. До тех пор на экране ничего интересного не произойдёт, а значит, можно со спокойной совестью заниматься военными приготовлениями. Тем более что виноваты в вынужденном простое были всё те же «опричники», сорвавшие опыт, да и начальство – так уж нынче сложилось – не смотрит… В общем – «trickle, trickle, little chip».^[38] А мы тем временем…

Вене пришлось ещё потренироваться, чтобы с подвешенной между ног тяжеленной металлической балясиной сохранять хоть видимость нормальной походки. Спасибо покойному дедушке, такому же, как и внук, долговязому: его старорежимный плащ (как водится – снова модный) спускался гораздо ниже колен, но и того еле хватало. Железяка, назначенная на роль «слона», была-таки неудобна чертовски. Ладно! Не за десять вёрст с ней идти, можно и потерпеть!..

---

37 Разновидность маленькой парусной яхты, в основном используется как учебная для подростков.

38 «Тикай, тикай, маленькая микросхема». Известная среди англоговорящих инженеров пародия на хрестоматийное детское стихотворение «Twinkle, twinkle, little star» – «Мерцай, мерцай, звёздочка».