Остров проклятых

Коули кивнул, стоя к ним спиной.

— Сегодня утром в Ньюпорте на Род-Айленде было уничтожено тридцать процентов домов.

— Надеюсь, Вандербильты не попали в их число, — сказал Чак.

Коули сел на свое место.

— Днем ураган пронесся через Провинстаун и Труро. О разрушениях ничего не известно, поскольку дороги не функционируют. Как и радиосвязь. Но, судя по всему, мы на очереди.

— Сильнейший шторм в этих местах за последние тридцать лет, — заметил один из врачей.

— Окружающий воздух превратился в статическое электричество, — продолжал Коули. — Поэтому вчера наш коммутатор накрылся, а радиоприемники почти ничего не улавливали. Если нас ждет прямой удар, не знаю, какие строения уцелеют.

— Вот почему я настаиваю, — сказал Нэринг, — что все пациенты «синей зоны» должны быть прикованы наручниками.

— «Синей зоны»? — переспросил Тедди.

— Корпус С, — уточнил Коули. — Пациенты, представляющие опасность для себя, для этого заведения и для общества в целом. — Он повернулся к Нэрингу: — Мы не можем пойти на это. Если больницу затопит, они утонут. Сами знаете.

— Только в случае настоящего наводнения.

— Вокруг океан. Нас ждет ураган, несущийся со скоростью сто пятьдесят миль в час. «Настоящее наводнение» — это реальность. Мы удвоим охрану. Мы будем вести круглосуточное наблюдение за всеми пациентами «синей зоны». Без исключений. Но они и так сидят под замком, поймите же. Мы не можем приковывать их к койкам. Это уже перегиб.

— Джон, тут или — или. — Это было тихо сказано темноволосым мужчиной в середине стола. Помимо Коули, он единственный воздержался во время голосования, когда Тедди и Чак только появились. Уткнувшись взглядом в столешницу, он беспрерывно щелкал шариковой ручкой, открывая ее и закрывая. По тону его голоса Тедди сразу догадался, что они с Коули приятели. — Без вариантов. Что, если вырубится свет?

— Есть резервный генератор.

— А если и он вырубится? Тогда все палаты откроются.

— Это остров, — возразил Коули. — Куда им податься? Не тот случай, когда можно сесть на паром, добраться до Бостона и устроить там заварушку. Если приковать их к койкам и больницу затопит, они погибнут, господа. Двадцать четыре живых существа. А если, не дай бог, что-то случится с другими корпусами? Еще сорок два пациента? Страшно подумать. Вы сможете с этим жить? Я — нет.

Коули оглядел присутствующих, и Тедди вдруг почувствовал, впервые за все время, что этот человек способен на сострадание. Он понятия не имел, почему Коули позвал их на это совещание, но невольно закрадывалась мысль, что у главврача друзей здесь не много.

— Доктор, — подал голос Тедди. — Извините, что прерываю.

— Ничего, пристав. Это мы заманили вас сюда.

Тедди чуть не сказал: «Кроме шуток?».

— Когда мы утром толковали с вами о шифре Рейчел Соландо…

— Все в курсе того, о чем говорит пристав?

— «Закон четырех». — Бротиган расплылся в улыбке, которую Тедди с удовольствием подправил бы с помощью пассатижей. — Высший класс.

— Так вот, утром вы сказали, что у вас нет никаких предположений относительно последней комбинации.

— «Кто 67?» — включился в разговор Нэринг. — Правильно?

Тедди кивнул и, откинувшись на спинку стула, взял паузу.

Все взгляды обратились на него. Люди выглядели озадаченными.

— Вы правда не понимаете? — спросил Тедди.

— Не понимаем чего, пристав? — спросил приятель Коули.

Тедди присмотрелся к бейджу на больничном халате и прочел его имя: Миллер.

— У вас здесь шестьдесят шесть пациентов.

Врачи глядели на него во все глаза, как дети на дне рождения смотрят на клоуна в ожидании, что у того в руке сейчас появится очередной букет цветов.

— Сорок два, суммарно, в корпусах А и В. Двадцать четыре в корпусе С. Всего шестьдесят шесть.

Тедди заметил на отдельных лицах проблески озарения, но большинство выглядело по-прежнему озадаченным.

— Шестьдесят шесть пациентов, — повторил он. — Таким образом, на вопрос «Кто 67?» напрашивается ответ: здесь содержится шестьдесят седьмой пациент.

Сидящие за столом переглядывались в полном молчании.

— Я не понимаю, — наконец изрек Нэринг.

— Что тут непонятного? Рейчел Соландо намекает, что есть шестьдесят седьмой пациент.

— Но это не так, — сказал Коули, держа руки на столе перед собой. — Идея интересная, пристав, и, будь это так, можно было бы считать, что с шифром мы разобрались. Но два плюс два никогда не равняются пяти, как бы вам этого ни хотелось. Если на острове всего шестьдесят шесть пациентов, то вопрос о шестьдесят седьмом сам собой отпадает. Вы со мной согласны?