Остров проклятых

Эти же слова говорила ему Долорес. И губы, и волосы у них похожи, так что, если бы Рейчел совсем приблизила лицо, он бы грешным делом мог подумать, что говорит со своей покойной женой. Их роднила даже эта чувственная дрожь, о которой сама Долорес, даже после стольких лет совместной жизни, возможно, и не догадывалась.

Он пытался вспомнить, о чем собирался ее спросить. Необходимо вернуть ее назад. Заставить рассказать о вчерашнем дне… да… что произошло после того, как она прошлась по берегу и построила замки из камешков.

— Что ты делала после прогулки вдоль озера? — спросил он.

— А то ты не знаешь.

— Не знаю.

— Ты хочешь, чтобы я сказала это вслух? Да? — Она наклонилась так, что ее лицо оказалось на уровне его подбородка; ее темные глаза смотрели на него в упор, ее дыхание смешалось с его дыханием. — Так ты не помнишь?

— Нет.

— Лгунишка.

— Я серьезно.

— Не верю. Если ты действительно забыл, то тебя, Джеймс Соландо, ждут неприятности.

— А ты напомни, — прошептал Тедди.

— Ты хочешь услышать это от меня?

— Я хочу услышать это от тебя.

Она провела ладонью по его скуле и подбородку, а когда заговорила, ее голос звучал хрипло:

— Я вернулась домой еще мокрая после купания, и ты меня всю облизал.

Тедди взял ее лицо в ладони, чтобы не дать ей возможности еще больше сократить расстояние между ними. Его пальцы скользнули вверх, к вискам, и обнаружили там испарину. Он заглянул ей в глаза.

— Расскажи, чем еще ты вчера занималась, — прошептал он и заметил, что в ее кристально чистых глазах промелькнуло нечто. Пожалуй, страх, который затем распространился до верхней губы и переносицы. Он почувствовал, как она дрожит.

Она блуждала взглядом по его лицу, глаза делались все шире и шире, зрачки метались по орбите.

— Я тебя похоронила, — наконец сказала она.

— Да вот же я.

— Я тебя похоронила. В пустом гробу. Потому что твое тело разметало над Северной Атлантикой. Я положила в гроб твой солдатский жетон, это все, что удалось найти. А твое прекрасное тело, твое обгоревшее тело съели акулы.

— Рейчел, — вмешался Коули.

— Как кусок мяса.

— Нет, — сказал Тедди.

— Как кусок прожаренного жесткого мяса.

— Это был не я.

— Они убили Джима. Мой Джим мертв. А ты, блядь, кто такой?

Она вырвалась из его рук, отпрянула к стене и, пригвоздив его колючим взглядом, наставила на него указующий перст.

— Кто он, блядь, такой?

Она плюнула в Тедди.

Он был не в силах пошевелиться. Эта ярость, буквально выплеснувшаяся из ее глаз, парализовала его.

— Хотел меня выебать, морячок? Да? Засунуть в меня свой хуй, пока мои дети играют во дворе? Я знаю, что у тебя на уме! Убирайся! Ты меня слышишь? Убирайся к…

Она накинулась на него, чтобы вцепиться в лицо ногтями, но он успел вскочить с койки, и тут же два санитара, выскочив из-за его спины с кожаными ремнями наготове, поймали Рейчел под мышки и повалили на постель.

Тедди трясло, его прошиб пот, крики Рейчел звенели у него в ушах:

— Сексуальный маньяк! Гнусная тварь! Мой муж, когда узнает, перережет тебе горло! Ты понял? Он отрежет твою голову к чертовой матери, и мы будем пить твою кровь! Мы будем в ней купаться, извращенец гребаный!

Один санитар налег на нее всем телом, а другой своей лапищей намертво прижал ее щиколотки, вдвоем они пропустили ремни сквозь прорези в металлическом брусе над ближнем краем койки, спеленали больную крест-накрест, грудь и ноги, затем продели ремни сквозь прорези бруса над дальним краем койки и стянули покрепче, а когда концы ремней вошли в пряжки, раздались характерные щелчки. Сделав свое дело, санитары отошли.

— Рейчел, — обратился к ней Коули по-отечески мягко.

— Все вы гребаные маньяки. Где мои детки? Где они? Верните моих деток, суки! Верните моих деток!

Ее вопль прошил позвоночник Тедди, словно в него вошла пуля. Рейчел рванулась из пут с такой силой, что металлические брусы зазвенели.

— Мы к тебе зайдем попозже, Рейчел, — пообещал Коули.

Она плюнула в него, но плевок, не долетев, упал на пол, она опять завопила, на прикушенной губе выступила кровь, тут Коули кивнул приставам и двинулся к выходу, и они за ним, но Тедди еще успел оглянуться через плечо и встретиться глазами с Рейчел, которая вся выгнулась на матрасе, вены на шее вздулись, губы были мокрые от крови и слюны, и вопила она так, будто по ее душу пришли все мертвецы прошлого, пробравшись в палату через окно.