Серийный бабник

– Нет, никогда больше не буду ночевать в гостях! – заключила Леся.

Выбравшись из постелей, подруги с трудом привели себя в порядок. Не было средств для укладки волос, не было подходящего шампуня, в душе им пришлось долго разыскивать чистые полотенца. А когда с утренним омовением все же было покончено, выяснилось, что пока они мылись, пропустили звонок похитителей Бориса.

– Представляете, они звонили! – бросилась к подругам Рина, когда те спустились вниз и, услышав голоса, пришли в столовую. – Требуют за Борю сто тысяч долларов! А нет – угрожают убить!

– Если же папа до завтрашнего дня не соберет денег, то они пришлют нам либо Борино ухо, либо палец. На выбор.

Кира побледнела. Симпатичный облик Бориса был еще свеж в ее памяти. С положенными ушами. И со всеми десятью пальцами. Ай, как некстати его похитили! Ведь с женой, как подруги знают точно, он развелся. Невеста сама освободила местечко. Так что у Киры замелькали мысли, что упускать Бориса было бы просто глупо. Но только с двумя ушами! С двумя! Не хватало ей еще выходить замуж за человека с протезами вместо ушей.

– И что вы решили? – с тревогой спросила она.

Все взгляды устремились на Виктора Алексеевича. А как же иначе? Деньги-то были в его руках. Мужчина под напряженными взглядами своих близких пожевал губами, и его лоб собрался складками.

– Могу сказать сразу, таких денег у меня нет.

Женщины ахнули. Анастасия Владимировна прижала руку к груди и выразительно закатила подмазанные глазки.

– Виктуар! – воскликнула она. – Как ты можешь быть таким жестоким! Это же твой сын!

– Наш сын, дорогая. Почему бы тебе тоже не поучаствовать в его выкупе?

– У меня нет ничего!

– У тебя есть шикарная квартира в городе. Она стоит куда больше, чем сто тысяч. Продай ее. И перебирайся в квартиру поменьше.

Анастасия Владимировна молчала. Такой поворот событий ей явно пришелся не по душе.

– Тебе совсем не жаль нашего мальчика! – произнесла она наконец, и на ее ресницах повисла мутная от косметики слеза.

– У меня нет таких денег. Свободных, во всяком случае, точно нет.

– Возьми ссуду в банке под залог недвижимости.

Виктор Алексеевич побагровел.

– Не стану я этого делать! Борис поплатился за собственную глупость! И я не стану его выручать!

И, сделав это странное замечание, он вышел из-за стола, громко хлопнув дверью. Едва он ушел, Кира повернулась к Рине, которая сидела рядом с ней.

– Что твой отец имел в виду? За какую глупость поплатился Борис?

Но девушка казалась подавленной и несчастной. Видно, она в самом деле любила брата и переживала за его судьбу. Или дело было в чем-то другом. Кира уже не знала, что и думать. В этой семье явно не питали любви друг к другу.

– Я не знаю, – пролепетала Рина. – Возможно, он имеет в виду то, как Борис поступил с Валь… С Ириной.

– А как он с ней поступил? Они же собирались пожениться!

– Да, но это было до того, как он познакомился с Настей.

У Киры прямо челюсть отвисла. Еще и Настя появилась! Мало ей Марины и Ирины, так теперь еще и Настя какая-то возникает. Нет, похоже, на Борисе пора ставить крест. Нужен он ей безухий! Да еще с таким количеством женщин.

Хотя, с другой стороны, с Мариной он развелся. Валькирия, она же Ирина, погибла. Выходит, остается одна Настя. А выкуп за Бориса могут еще заплатить. И вернется он домой со всеми своими ушами. Нет, глупо сразу сдаваться. Надо поподробней узнать о самой Насте. Может быть, ерунда какая-то. Как известно, не так страшен черт, как его малюют.

– А это кто же такая?

– Настя – это девушка Бориса, – не слишком охотно, но все же ответила Рина.

Все-таки девушка!

– Борис познакомился с ней около месяца назад, – продолжала Рина. – Влюбился по уши. Да еще попытался привести ее в дом и познакомить с отцом.

– И что?

– Был скандал. Отец строго-настрого запретил Боре встречаться с этой девушкой.

– Почему? Валькирия же Виктору Алексеевичу не слишком нравилась?

– С ней он смирился.

– А с Настей почему не захотел?

– Кажется, отец навел о ней справки. И выяснил, что она из крайне неблагополучной семьи. Брат у нее бандит. Сидел за вооруженное ограбление и недавно вышел из тюрьмы. И дядя тоже сидел. Не говоря уж про отца, о котором вообще никто и никогда не слышал. Да и прочие родственники, как заявил папа, сплошные уголовники.