Миллион под брачным ложем

– Мой сын употреблял героин в течение семи лет. За эти годы мы прошли с ним все круги ада. Где только мы его не лечили! Начиная от государственных медицинских учреждений в России и заканчивая реабилитационными центрами в Испании и Америке. За эти годы я поняла, что в нашей стране наркомания стала источником дохода не только для наркодельцов, но и для врачей, которые бессовестно пользуются отчаянием и страхом родственников людей, попавших в героиновую зависимость. Конечно, встречаются и другие люди, а также врачи, кто борется с этой напастью, не преследуя при этом корыстных целей. Но большинство не считает наркоманов пациентами в полном смысле этого слова. Мол, сам дошел до жизни такой. А раз сам, то пусть и расплачивается. И потому эти врачи не стесняются брать с больных или с их родных огромные деньги за, в общем-то, незначительные услуги.

Раиса Федоровна – так звали руководительницу центра – была женщиной волевой и энергичной. Они с мужем буквально из ничего создали целый медицинский комбинат, которым Раиса Федоровна сейчас и владела. После смерти своего мужа – единолично.

– Я богатая женщина. И я всегда думала, что деньги – это главное. Но когда в наш дом пришла настоящая беда, то оказалось, что деньги – это еще не все. Моего мальчика они так и не смогли спасти.

Сын Раисы Федоровны умер от передозировки, когда в очередной раз слетел с катушек. А она сама, похоронив и оплакав своего дорогого мальчика, открыла этот реабилитационный центр. И с тех пор уже долгих десять лет помогает людям, попавшим в наркотическую зависимость.

– Алкоголиков и подсевших на кокаин избалованных дамочек мы тут не лечим. Для этого есть другие клиники. У нас находятся люди с плотной героиновой зависимостью. Те, для кого следующий шаг уже смерть.

– И Елена Пахомова в их числе?

– Случай с Леночкой вообще уникальный, – оживилась Раиса Федоровна.

– Почему?

– Обычно для формирования стойкой наркотической зависимости у людей все же требуется некоторое время. У одних оно больше, у других меньше. У Леночки зависимость возникла буквально сразу же.

С первого укола девушка уже не помнила себя. Теперь для нее существовал только мир, открытый ей героином. Там, в этом новом мире, было тепло, уютно, не было боли, слез или страданий. Одним словом – рай. И вначале Лена искренне не понимала, почему героин считают таким страшным злом. Что же тут плохого, если ей от него так хорошо?

Так она считала до того, как первый раз просрочила укол. Вот тогда Лена и поняла, что за райской вывеской скрывался на самом деле настоящий ад.

– Но Леночка очень сильная девочка. Не многие из наркоманов решаются прийти к нам сами. Обычно их привозят, когда у них уже нет сил, чтобы передвигаться самостоятельно. А Лена пришла сама. И твердо заявила о своем стремлении избавиться от наркотической зависимости.

– И вы ее приняли?

– Конечно.

– Бесплатно?

– Мы помогаем всем, – спокойно произнесла Раиса Федоровна. – С тех людей, кто не может платить, мы денег не берем. А те, кто могут, конечно, платят.

– Так Лена заплатила вам?

– Да. Она внесла определенную сумму, которой владела на тот момент.

– И много она заплатила вам?

– Это важно?

– Да.

– Лена заплатила нам что-то около тысячи долларов США.

– За неделю?

– За весь курс лечения и реабилитации. А это примерно от месяца до полугода.

– И за эти деньги вы могли содержать тут Лену в течение полугода?

– Если бы это понадобилось, то и дольше. Но обычно через полгода пациенты уже в состоянии начать новую самостоятельную жизнь за стенами нашего центра.

– И вы полгода кормили, поили, одевали и лечили бы Лену? Да еще предоставили бы ей уютный домик со всеми удобствами – телевизором и прочими приятными бытовыми вещами?

– Да. Условия одинаковые для всех наших пациентов.

– И все это за какие-то двадцать пять тысяч рублей? Цена двух недель проживания в трехзвездочном отеле где-нибудь в Турции или Египте?

– Ну да.

– Тогда получается, что вы работаете себе в убыток!

Раиса Федоровна печально улыбнулась:

– Я и не говорю, что центр приносит мне прибыль. И открывала я его не для того, чтобы делать на несчастных людях деньги. Я беру то, что они могут дать. Если дать им нечего, то ничего страшного. Я не обеднею.

– Но у Елены деньги были? Небольшие, но были?

– Да. И это опять же редкость. Обычно за наркоманов плату вносят их родители или близкие. Сами наркоманы, пока не прошли лечение, деньги тратят незамедлительно. Донести их до центра не получалось еще ни у кого. А вот у Елены получилось. И это лучше всяких других слов показало мне всю серьезность ее намерений – вылечиться и вернуться к нормальной жизни.