100 великих военных тайн

Механик доложил, что помпы не могут работать; вода поднялась на несколько дюймов над машинной палубой. В 11.00 пополудни «Монитор» подал сигнал бедствия – командир приказал вывесить на орудийной башне красный фонарь.

Около 11.30 «Монитор» отдал якорь. Когда спасательная шлюпка с «Род-Айленда» пробиралась по кипящему морю, второй помощник главного механика Джозеф Уоттерс доложил, что вода в машинном отделении погасила огонь. Без пара помпы не могли функционировать.

Заглянув в якорное отделение, Баттс увидел, что вода вовсю хлещет через клюз и поднялась над палубой на восемь дюймов. Оторвавшись от скобы якоря, цепь пробила водонепроницаемую защиту. Команда получила приказ откачивать воду, передавая ведра по цепочке из рук в руки на верх орудийной башни.

Мрачный вой черного кота, сидевшего на одном из орудий, раздражал Баттса. Не желая убивать животное, что по поверью приносит неудачу, он подобрал его, посадил в ствол орудия и заткнул отверстие. «Но я еще долго слышал его отчаянное завывание», – впоследствии рассказывал Баттс.

Происходящее на борту гибнущего броненосца было «способно устрашить и самое мужественное сердце», – позже написал своей жене казначей Уильям Килер. «Горы воды обрушивались на нашу палубу и кипели вдоль бортов; шлюпки были сорваны или разбиты, как обыкновенные игрушки… и вся сцена освещалась ярким светом голубых прожекторов, горевших на нашем сопровождающем, создавая картину ужаса, которую время никогда не сотрет из моей памяти».

«Оставаться здесь дольше – безумие; пусть каждый спасается сам», – сказал командир Бэнкхед, по словам хирурга с «Монитора» Гренвилла М. Уикса. «На минуту он (командир) спустился в каюту за пальто, и его денщик последовал за ним, чтобы спасти ящик с накопленными за долгие годы ценностями. Это было печальное зрелище. В тяжелом воздухе фонари горели тускло, и вода зловеще плескалась о стены кают-компании. Один долгий взгляд, и он навсегда покинул каюту "Монитора". Сделав все, что смог, командир спустился в оказавшуюся последней шлюпку, шедшую под бортом корабля. Бэнкхед умолял людей, в поисках спасения в ужасе карабкавшихся на башню, сохранять спокойствие. Только эти люди на башне и еще один человек, страдавший от морской болезни и лежавший внизу в своей койке, остались на корабле, но им дали обещание, что за ними вернется другая шлюпка. Шлюпка пришла, но было слишком поздно».

Страшный двухмильный переход по вздымающимся волнам привел оставшихся в живых к «Род-Айленду». С палубы им бросили трос, чтобы поднять на палубу.

Последняя спасательная шлюпка с Д. Родни Брауном на руле уже преодолела три четверти пути до терпящего бедствия броненосца, когда красный фонарь бедствия – и одиннадцать человек – исчезли под волнами. Командир Бэнкхед рапортовал, что «Монитор» затонул в 1 час пополуночи 31 декабря 1862 года «около двадцати пяти миль к югу от мыса Гаттерас… на глубине тридцати морских саженей». В общей сложности погибло шестнадцать человек.

А вот другая история о гибели у побережья Южной Каролины подводной лодки с ручным приводом – первой лодки, которой удалось потопить военный корабль во время гражданской войны.

17 февраля 1864 года южане опробовали на противнике свое «секретное оружие»… В тот февральский вечер девять человек через два люка забрались в 12-метровую железную трубу диаметром полтора метра. Восемь человек буквально засели за коленчатую рукоятку, похожую на большой коленвал, которая заполняла почти все пространство трубы. Девятый член экипажа, стоя на носу и согнувшись в три погибели, исполнял обязанности капитана. Он наполнил водой две балластные цистерны, размещенные на носу и на корме.

Вскоре капсула исчезла из виду, погрузившись в глубину. Воздух освежающим потоком хлынул через трубку, торчавшую над водной гладью.

При свете нескольких свечей – они служили своеобразным индикатором на недостаток кислорода – команда принялась вращать коленчатую рукоятку, приводящую в действие гребной винт. Со скоростью четыре узла подводная лодка «Ханли», названная по имени своего изобретателя, покинула секретное место погружения и взяла курс прямо на фрегат северян «Хаусатоник», который – как и другие корабли, – дрейфовал в четырех километрах от берега. Мини-лодка погрузилась достаточно глубоко, чтобы протаранить корму «Хаусатоника» острым «копьем», торчащим спереди. На острие шестиметрового «копья» находился заряд черного пороха весом 41 килограмм.