Красношейка

Харри встал. У порога они остановились, раздумывая, что сказать друг другу на прощание. Вдруг Харри сообразил:

— Вы сказали, что вас ранило под Ленинградом зимой сорок четвертого, а в лазарете Синсен вы оказались на исходе лета. А где вы были до этого?

— Что вы имеете в виду?

— Я недавно прочитал книгу Эвена Юля. Он военный историк.

— Я прекрасно знаю, кто такой Эвен Юль, — сказал Мускен с какой-то странной улыбкой.

— Он пишет, что полк «Норвегия» был расформирован при Красном Селе в марте сорок четвертого. Где вы были с марта до того времени, как оказались в лазарете «Синсен»?

Мускен пристально посмотрел на Харри. Потом открыл входную дверь и выглянул наружу.

— Практически нулевая видимость, — сообщил он. — Вам надо ехать осторожно.

Харри кивнул. Мускен выпрямился, прищурился и из-под ладони посмотрел на пустой ипподром — серый овал покрытой гравием дорожки темнел на фоне грязного снега.

— У мест, в которых я был, когда-то были названия, — произнес Мускен. — Но они так изменились, что их уже никому не узнать. Мы отмечали на картах только дороги, озера и минные поля, — никаких названий. Может, я буду прав, если скажу вам, что лежал в эстонском городе Пярну, — точно я не знаю, и навряд ли это что-нибудь меняет. Весну и лето тысяча девятьсот сорок четвертого я провалялся в койке, слушал пулеметные очереди и думал только о смерти. А не о том, где я.

Харри осторожно ехал вдоль берега реки и остановился на красный свет у моста. Следующий мост, Е-18, торчал на фоне пейзажа, как зубной протез, к тому же закрывая вид на Драмменс-фьорд. Да, и тут этим драмменцам не везет! На обратном пути Харри уже решил было остановиться и выпить чашечку кофе в «Бирже», но передумал.

Зажегся зеленый свет. Харри нажал на газ.

Эдвард Мускен крайне болезненно отреагировал на его замечание о сыне, и Харри решил узнать, кто был судьей по делу Мускена. Он бросил последний взгляд на Драммен в зеркало заднего обзора. Все-таки есть города и похуже.

Эпизод 47

Кабинет Эллен, 7 марта 2000 года

Эллен так и не удалось ничего выяснить.

Харри заглянул в ее кабинет и уселся в свое прежнее кресло — старое и скрипучее. Теперь тут будет сидеть другой человек, молодой парень из управления Стейнкьерской сельской полиции — он прибудет через месяц.

— Я же не ясновидящая, — сказала Эллен, глядя на разочарованное лицо Харри. — Я и у других с утра спрашивала, но никто ничего не слышал о Принце.

— А отдел учета оружия? У них должны быть данные по нелегальным сбытчикам?

— Харри!

— Что?

— Я больше на тебя не работаю.

— На меня?

— Ладно, вместе с тобой. Но все равно, такое чувство, что я работаю на тебя. Нахал!

Харри оттолкнулся ногой от пола и завертелся в кресле. Четыре оборота. Столько ему за раз никогда не удавалось. Эллен сделала страдальческое лицо.

— Хорошо, я и в отдел учета оружия звонила, — сказала она. — Они тоже ничего не слышали о Принце. Почему в СБП тебе не дадут помощника?

— Это дело они считают приоритетным. Мейрик не против того, чтобы я им занимался, но на самом деле ему нужно, чтобы я разузнал, что неонацисты затевают на праздник «Ид аль-Адха».

— Одно из ключевых слов было «круги, связанные с торговлей оружием». Из всех кругов больше всего, по-моему, с оружием связаны неонацисты. Почему бы не начать с них? Ты убьешь сразу двух зайцев.

— Я уже думал об этом.

Эпизод 48

Бар «Молва», Гренсен, 7 марта 2000 года

Подъезжая к дому Эвена Юля, Харри увидел хозяина на лестнице.

Тот держал Бурре за ошейник.

— Вы быстро приехали, — сказал Юль.

— Я сел в машину, как только положил трубку, — ответил Харри. — Вы возьмете Бурре с собой?

— Нет, я просто решил немного прогулять его, пока ждал вас. Бурре, домой!

Пес умоляюще посмотрел на него.

— Пошел!

Бурре попятился и стрелой помчался в дом, — Харри даже вздрогнул.

— Поехали, — сказал Юль.

Отъезжая, Харри заметил чье-то лицо, выглянувшее из-за кухонных занавесок.

— Стало светлее, — проговорил Харри.

— Да?

— Я имею в виду, день стал длиннее.

Юль молча кивнул.

— Я все думаю об одной вещи, — продолжал Харри. — Семья Синдре Фёуке — как они умерли?

— Я же уже рассказал вам. Он их убил.