Ведич

Борислав Тихонович покачал головой:

– Если по правде, магия – это практика воздействия на материальный мир с помощью мысли и духовных сил. Её лишь можно применять во вред или для пользы. Хотя во всём мире разделяют эту практику на разные виды магии.

– Какие?

– Говорят об эгрегорной магии, красной, зелёной, теллуровой, о чародействе, шаманизме, теургии, гоэтии, спагирии, магии ангелов и так далее.

– Здорово! – В глазах мальчишки проскочила искра вожделения. – Вот бы мне научиться! Махнул рукой, раз – и всё тебе делают!

Борислав Тихонович погрустнел.

– За всё нужно платить, дружок, а за обладание магическими знаниями – особо. Главное, этому надо долго учиться. Нужно ли это тебе?

– Ещё как! Всем нужно!

– Не знаю, я бы не хотел так: махнул рукой – и всё тебе делают. Сам лучше сделаю, это намного приятней. Однако мы заговорились. Иди в класс. И подумай, как дальше жить. Учителя – не колдуны и не маги, а ребята – не ученики волшебников, как Гарри Поттер. Они хотят знать, как устроен мир, и применять знания на практике. Снова примешься за старое – отчислим.

– Я папе скажу, – угрюмо пробормотал Роман. – Он вам…

– Покажет, где раки зимуют, – серьёзно сказал Борислав Тихонович. – Что ж, жалуйся, если сумеешь убедить отца в своей невиновности. Только ведь жизнь таких наказывает сурово. Не боишься?

– Чего мне бояться? – криво улыбнулся мальчишка. – Это вы бойтесь… до свиданья.

Дверь закрылась за его спиной.

– До свидания, – проговорил Шерстнев, задумчиво глядя ему вслед.

Посидел немного, проверяя свои впечатления от беседы с возмутителем спокойствия в Школе, снял трубку телефона, набрал номер:

– Палыч, кажется, ты был прав. Мальчик не прост и не чист. Да и проговорился не раз. За ним кто-то стоит. Его специально обучали. Некто дядя Шура из отцовского окружения, работает где-то в милиции.

– Проверим, – отозвался пестователь. – Кто принимал его в Школу? Ты сам или завуч?

– Первым беседовал с ним я, и с отцом тоже, ещё в июле. Но документы, конечно, не проверял, его Анна Павловна оформляла.

– Посмотри эти документы внимательно. Боюсь, что и отец у него липовый, бумажный. Инструкторы спецназа конунгов обычно берут таких мальчишек из детдомов.

– Эти подробности вы сами выясняйте. Одно знаю твёрдо: парень от кого-то сильно зависим и умеет сдерживаться почти по-взрослому. Пока что он делает маленькие пакости, но определённо способен и на большие подвиги.

– Последи за ним, – хмыкнул Онуфрий. – Воспитание заблудших овец – твоя епархия. Справишься.

– Попробую, – сказал Шерстнев, опуская трубку на телефон.

Глава 12

В ЧЁМ ТВОЁ ПРЕДНАЗНАЧЕНЬЕ?

Ветлуга – Брянск

Предложение нового Владыки посетить его жилище в Ветлуге Хмеля удивило. Он не встречался с ним давно, несколько лет, и успел подзабыть о существовании Егора Крутова, к которому перешёл субворь – знак Белого волхва, главы волхвов, который должен был печься о судьбе Руси и возрождать былую славу её воинов.

Предложение Никифору передал волхв Дементий, пестователь Общины «Родолюбие» в Воронежской губернии, но на вопросы Хмеля: зачем он понадобился владыке и что надо делать – Дементий не ответил. Сказал: сам всё узнаешь, – поговорил о том о сём и уехал.

Никифор, как бывший военный человек, не привык обсуждать приказы, – просьбы Дементия он воспринимал именно так, – поэтому собрался быстро. Сообщил жене, что уезжает в командировку (Шарифа давно привыкла к такому образу жизни и мужу не перечила), доложил своему непосредственному руководству в лице начальника Роспотребнадзора Кормича, исполнявшего одновременно обязанности командира ЧК Катарсиса, что вызван по делу, и двадцатого сентября, в среду, погнал свою спортивную «Ауди» из Москвы в Ветлугу.

Крутов продолжал жить в райцентре Нижегородской губернии на улице Герцена, в собственном доме. Никифор уже бывал здесь дважды, хотя и давно, поэтому не плутал по городу в поисках усадьбы бывшего координатора Сопротивления, а сразу подъехал к дому.

Ворота во двор дома открылись, как только «Ауди» Хмеля оказалась перед ними, хотя механизма отпирания по-прежнему не было видно. Никифор загнал машину во двор, вылез, озираясь, узнавая строения усадьбы.

Тотчас же из сеней вышел к нему высокий мужчина с коротким ёжиком седых волос, плотный, ощутимо сильный, одетый в белую рубаху без ворота и домашние штаны.