Право на поединок

Ростом и сложением парень ничуть не уступал Волкодаву, но был ещё по-мальчишески рыхловат, тяготы и труды не успели его обтесать, наделить опасной и хищной воинской статью. Венн смотрел поверх его головы и молча ждал, чтобы он сделал движение. Если у лысого это наверняка был последний поход, то сопляк нанялся явно впервые. Он и кинжал-то держать ещё толком не научился. Кто же цепляется за рукоять, словно тонущий за протянутое весло?… У опытного бойца нож невесомо порхает из ладони в ладонь, пляшет между пальцами, поди угадай, когда и откуда ужалит… У недоноска все его намерения читались и на лице, и во взгляде, и в напряжении тела. Когда стало совсем ясно, что вот сейчас он завопит от ужаса и бросится в драку, правая рука Волкодава мягко качнулась вверх. Щёлкнула спущенная тетива, и толстая короткая стрела-болт воткнулась парню в колено.

Венн не жаловал самострелов, предпочитая лук, куда более мощный и быстрый. Самострел – оружие горожанина, человека несильного и необученного. Однако воин и нелюбимым оружием обязан владеть, как родным.

…Юнец, не без успеха притворявшийся взрослым мужчиной, вмиг превратился в насмерть перепуганного, зарёванного мальчонку. Рана была не смертельной, но страшно болезненной. Если ему суждено будет остаться в живых, вряд ли он даже к старости избавится от хромоты.

Это, конечно, не Зубарь, способный забавы ради выстрелить в симурана. И не трое его дружков, у которых давным-давно сгнило внутри всё, что от рождения было доброго и хорошего. Просто деревенский балбес, возмечтавший, как Асгвайр, разбогатеть и прославиться. Но ведь Асгвайр бросился на защиту девчонки, а ты?… Почему двое отбивались от шестерых, а не трое от пятерых? Почему?…

Волкодав не торопясь отводил рычаг, вновь натягивая тетиву самострела.

– Я не трогал её!… – закричал молодой наёмник, пытаясь задом наперёд отползти как можно дальше от Волкодава и тихо подвывая: уж верно, боль в колене была сумасшедшая. То-то нога у него отнялась до самого паха. – Я не трогал её!… Я только держал!…

Я только держал, повторил про себя Волкодав. Я только держал.

«Пощади, – умолял взгляд широко распахнутых, бесцветных от ужаса глаз. – Ты же видишь, я ранен. Мне больно. Я ослаб, я не могу сопротивляться. Я только держал её. Ты достаточно меня наказал. Я, может, даже отсюда выползти не смогу, когда ты уйдёшь. Неужели ты убьёшь беззащитного? Беспомощного, покалеченного, страдающего?…»

Ещё как убью, так же молча ответил ему Волкодав. Его руки тем временем вкладывали стрелу в желобок и поднимали оружие. Ещё как убью. Это теперь ты покалеченный, слабенький и несчастный. И просишь, чтобы тебя пожалели. А ты её пожалел? Когда был крепким и сильным перед несчастной девчонкой? Или она о жалости не просила?…

Парень увидел смерть, направленную в глаза, отчаянно вскинул ладони, и стрела пригвоздила его руки ко лбу. За десять шагов не спас бы и клёпаный шлем на добром подшлемнике. Волкодав бросил самострел, глядя, как стихает биение жизни, как некогда красивое молодое тело превращается в обыкновенную падаль. Потом повернулся и пошёл прочь.

• Шагал я пешком
• И крался ползком,
• Нащупывал носом путь.
• А встретился лес,
• На дерево влез -
• Вокруг с высоты взглянуть.

• Свой собственный след
• За несколько лет
• Я вмиг оттоль рассмотрел!
• И понял, каких,
• Беспутен и лих,
• Успел накрутить петель!

• А что впереди?
• Неисповедим
• Всевышний разум Богов!
• Под солнцем искрясь,
• Гора вознеслась
• В короне белых снегов!

• И понял я: вот
• С каких бы высот
• Земной увидеть предел!
• Я ногти срывал.
• Валился со скал.
• Я сам, как снег, поседел.

• Но всё же достиг!
• Взобрался на пик.
• Открылся такой простор!…
• Вблизи и вдали
• Все страны земли
• Нашёл любопытный взор.

• Куда же теперь?…
• И снова я вверх
• Гляжу, мечтой уязвлён.
• Там синь высока.
• И в ней облака.
• И солнца сизый огонь.

• Там Правды престол…
• Но Божий орёл
• Пронёсся рядом со мной:
• «Мой друг, не тянись
• В запретную высь,
• Коль нету крыл за спиной!

• Немногим из вас
• Та тропка далась;
• Тебе они не чета.
• Мой друг, ты и так
• Душой не бедняк.
• О большем – и не мечтай!…»

• Я спорить не стал.
• Я попросту встал,
• Не жалуясь и не кляня,
• И прыгнул вперёд…
• Паденье? Полет?…
• Пусть Небо судит меня.

3. На третью ночь

Когда Волкодав покинул ущелье и шёл назад, он почувствовал приближение Отца Мужей и оглянулся как раз вовремя, чтобы увидеть его.