Агент семейной безопасности

— Верно, — кивнул Дима. — И одет он был весьма странно. Сандалии, легкие брюки…

— На самом деле ничего странного в этом не было, — пояснил Голиков. — Просто человек недавно вернулся из страны с теплым и даже жарким климатом и не успел еще привыкнуть к нашей слякоти. И потом, он приехал в офис на машине. Отсюда и его легкая одежда. Машину он подогнал к «черному» ходу, по которому и поднялся наверх. Поэтому сторож его не видел. В офисе парня уже ждали.

— Кто ждал? — тут же спросила Кира.

— Тот, у кого были ключи от офиса, — ответил Голиков и посмотрел в сторону Хватунова.

— Я его не убивал! — тут же закричал Хватунов. — При чем тут я?

— Именно вы его и убили, потому что этот человек был вам опасен. Он встретил в той жаркой стране Семицветова, узнал его и пожелал разобраться в ситуации.

— Но зачем? — недоуменно спросила Кира.

— Дело в том, что как раз этому-то человеку Семицветов и оставался должен. Помните, я вам сказал, что Семицветов рассчитался почти со всеми своими частными кредиторами. А вот про этого человека он, скажем так, «забыл».

— А тот о себе не напомнил?

Не мог, он в это время находился за решеткой, отбывая наказание. — А выйдя, уже не сумел обнаружить должника. Все вокруг твердили о смерти Семицветова. Об этом писали газеты. И обманутый кредитор поверил. И верил целый год, пока случайно не установил, что Семицветов жив и вполне здоров.

— И этот человек пожелал провести собственное расследование?

— Вот именно, — кивнул Голиков. — С этой целью он заявился домой к Елене, напугав ее до полусмерти. Ведь все, что он говорил, было чистой правдой. Семицветов был жив, и Елена прекрасно об этом знала. А потом этот человек нагрянул в «Орион» и навел шороху и там. У господина Хватунова просто не было иного варианта — только убрать свидетеля.

— Он сам на меня напал! — воскликнул Хватунов. — Я просто отбивался. Это был несчастный случай и самооборона.

— Возможно, — согласился Голиков. — Не спорю. Это будут решать следствие и эксперты. Но факт остается фактом — вы его убили. Сами сбежали, а тело бросили в офисе.

— И что было дальше? — спросила Кира.

— А я в самом деле не знаю ничего, — плаксиво заявил Хватунов.

Жаловаться будете потом, — пообещал Голиков. — Сейчас важно другое, вы убили этого человека. Вероятно, вы в самом деле этого не хотели. Но так уж получилось. Однако еще до той роковой ночи вы знали, что у кредитора Самоцветов есть друзья. И если не он, то они непременно начнут копать. И до чего-нибудь докопаются. И что вы делаете? Вы увольняете всех ваших сотрудников. Всех, а не только тех, кто мог что-то знать о вашей афере с Семицветовым. Вместо них вы в отчаянной попытке замести следы нанимаете людей с улицы, которые ничего сказать вашим врагам о вас не смогут. А сами залегаете на дно. Но потом, после убийства, вам приходит в голову мысль, что следы вы за собой замели все же недостаточно хорошо. Можно все же при большом желании разыскать тех ваших сотрудников, кто оформлял бумаги Семицветова. Этого вы допустить никак не могли. И поэтому убили этих людей.

— Это ложь! — заявил Хватунов. — Вы никогда и ничего не докажете. Вам не повесить эти убийства на меня!

— Я никогда не говорю бездоказательно. И у нас уже есть против вас факты, — заверил его Голиков.

— Чушь!

— В квартире убитого вами Екимцева работала видеокамера. Бедный юноша собирался встретиться со своей подружкой и включил камеру на запись. Так что на пленке хорошо видно, как вы его убиваете. Как вам такие доказательства?

Хватунов подавленно молчал.

— Вот и хорошо, что вы не устраиваете истерик, — кивнул Голиков. — Думаю, что с двумя девушками вам было справиться еще проще. Или и тут вам помогала ваша жена?

— А при чем тут я? — заволновалась Алина.

— У нас есть приметы подружки Екимцева, ради свидания с которой он и включил свою видеокамеру, — сказал Голиков. — И они просто идеально подходят под ваше описание.

— Ну и что? — насупилась Алина. — Мало ли в мире похожих женщин. Это еще не доказывает, что я участвовала в этих убийствах.

— Вы и госпожа Семицветова были отлично осведомлены, чем вам грозит малейшая оплошность, — сурово сказал Голиков. — И вы действовали жестоко и решительно. После кредитора Семицветова вы убили еще троих ни в чем не повинных людей. Нет, даже не троих. Четверых.

— Я лично никого не убивала! — тут же возразила Семицветова.