Суперневезучая

Катюша была девушкой сметливой. И памятью ее природа не обидела. Так что она пересказала Анюте все, что ей удалось услышать из разговора Витальки и Эмилии.

– Сначала он клялся ей в любви. Даже всплакнул, что они не могут быть вместе. Никаких сомнений, что у них серьезные отношения, не было.

Эмилия своего любовника выслушала, но с ответными излияниями не торопилась. Вместо этого она перевела разговор на Лизу и сказала:

– Твоя жена оказалась крепким орешком.

– Ничего. Я ее знаю. Лиза терпит до последнего, но потом наступает крах. Сейчас она на грани. Еще один толчок, и она сорвется вниз.

– Смотри, – нахмурилась Эмилия. – Это была твоя идея. Но отвечать придется нам обоим. Помни, на кону миллионы.

– Не беспокойся, дорогая. Все идет по плану. Верь мне!

– Где сегодня твоя жена? Еще в больнице?

– Нет, мы решили, что дома. в одиночестве, дело пойдет быстрее.

– Хорошо. А как вообще все прошло?

– Великолепно! Та врач, которую ты посоветовала, оказалась настоящим профессионалом! Как она промыла Лизке мозги! Представляешь, эта дура в самом деле поверила, что беременна!

– Но ты тоже постарался.

– Все равно женщине надо быть полной идиоткой, каковой моя жена и является, чтобы поверить в то, что она беременна, когда ни о какой беременности и речи быть не может!

– А те лекарства, которые я тебе давала, ты их ей скормил?

– Да.

– Все? Подействовало?

– Конечно! Голова у моей дуры поехала окончательно. И тошнить ее стало. И обмороки пару раз бывали.

– Так она плохо себя чувствует? – явно обрадовалась Эмилия.

– Как физически, так и морально.

Тогда Анюта не очень-то поняла, о чем идет речь.

– Зато теперь я отлично понимаю! – воскликнула она, с жалостью глядя на Лизу. – Эти двое сговорились сжить тебя со свету. И планомерно доводили до самоубийства! И еще травили какими-то таблетками.

Это было настолько чудовищно, что буквально не укладывалось в голове.

– Виталька, конечно, не идеальный мужчина, – пробормотала Лиза. – Но он не зверь. И не садист. Зачем ему был нужен этот спектакль?

– Чтобы ты наложила на себя руки! Чего же тут неясного?

– Да. Но зачем?

– Чтобы освободила его!

– Опять не понимаю, – покачала головой Лиза. – Ведь это же нелепо! Мы просто могли развестись. Детей у нас нет. Общего имущества – столовый сервиз, ковер на полу и кое-какая бытовая техника. Машина записана на него, квартира на меня. Что нам было делить?

Это был вопрос. И он поставил в тупик не только Лизу, но и Маришу с Анюткой. Все три девушки замолчали и глубоко задумались.

Но Мариша думала еще и о другом. Получалось, что ни Лиза, ни Анютка толком не знали человека, с которым одна жила долгое время, а другая планировала связать свою жизнь. Обе они считали, что Виталька если не идеал, то весьма близок к этому. И что оказывается? Вместо идеального мужчины рядом с ними существовал обманщик, предатель и даже хуже? Жестокий убийца, вынашивающий планы, как избавиться от собственной жены?

И черт подери, зачем ему действительно были нужны такие сложности с устранением Лизы, когда ЗАГСы открыты три дня в неделю? И развести их там с Лизой могли меньше чем за три месяца? Без всяких жертв и кровопролитий?

ГЛАВА 7

Все три девушки думали об этом всю ночь. И утром за завтраком, который красиво сервировала Анютка, стали держать боевой совет. Анютка же заварила необычайно густой вкусный чай, добавив в него каких-то трав.

– Но главный секрет моего чая не в травах, а в другом.

– В чем же?

– Хотите расскажу анекдот? Он немножко старый, но зато веселый.

– Давай.

И Анюта рассказала свой анекдот.

– Умирает один очень и очень старый еврей. Возле него собралась вся его большая семья, друзья, соседи. Одним словом, вся еврейская община, в которой он жил. И все просят, чтобы он поделился секретом своего особенного, страшно вкусного чая, которым он баловал всех своих гостей уже много лет подряд. Мы, говорят они, всегда с уважением относились к твоему мастерству, никогда не подсматривали, как ты завариваешь свой чай, никогда не допытывались у тебя о его секрете. Но теперь, говорят они старому еврею, ты умираешь. Так передай же нам свой секрет, не уноси его с собой в могилу. Еврей сначала молчал, крепился. Но чувствуя, что смертный час в самом деле близок, из последних сил приподнялся на подушке и прошептал: «Евреи, не жалейте заварки!». Упал и умер.