Мулатка в белом шоколаде

– Едем! – вскочила на ноги Леся. – А то некрасиво получится! Пожилая женщина нас ждет, а мы с тобой тут рассиропились!

Глава 14

Евдокия Николаевна свое слово сдержала. Подготовилась она к приходу подруг основательно. Можно сказать, проделала серьезную работу.

– Переворошила весь свой архив.

Но это было еще мягко сказано. Евдокия Николаевна пошла так далеко, что даже сделала ксерокопии с наиболее удачных ракурсов семейных драгоценностей.

– Вот эта вещь в виде браслета, – сказала она, предъявляя подругам фотографию чьей-то обнаженной руки, на которой тускло сверкал браслет в виде виноградной лозы. – А вот она же, но в виде броши.

Брошь, признаться, показалась подругам довольно тяжеловесной. И заметно оттягивала лиф платья, на котором крепилась.

– Да, верно, – подтвердила Евдокия Николаевна. – Поэтому никто почти никогда и не надевал ее как брошь. Только Ольга одна так делала!

И она ткнула пальцем в фотографию молоденькой девушки, которая, словно елка, была обвешана драгоценностями. Личико девушки было смазливое. Но при этом черты его слишком уж мелкие, а рот хищный.

– Да ведь у нее никогда ни ума, ни чувства меры, ни скромности не было. Одно нахальство и ветреность.

– Ольга – это кто?

– Моя третья сестра, – вздохнула Евдокия Николаевна. – А вот какая чудная диадема! Мой дедушка подарил бабушке на свадьбу. Бриллианты и рубины для нее были привезены из самой Индии.

Диадема подругам не приглянулась. Ничего в ней чудесного, за исключением, должно быть, цены, не было. Подруг заинтересовала другая история.

– Но нам казалось, что вашу сестру зовут Марией, – сказала Кира. – И она мама Жанны Альбертовны.

– Да, все так, – подтвердила Евдокия Николаевна. – Но у нашего отца было три дочери. И третью, самую младшую и балованную, звали Ольгой! Бог весть, где эта заблудшая душа теперь. Даже не знаю, жива ли она.

Это подруг заинтриговало. Что же произошло в клане Ольшанских, что младшую сестру отлучили от семьи?

– Да уж натворила она дел, – вздохнула Евдокия Николаевна. – Всего теперь и не упомню. Да это и неважно. Вы же за фотографиями драгоценностей пришли? Зачем вам знать про Ольгу?

Но девушки уже почувствовали, что за этим нежеланием говорить кроется какая-то семейная драма. А что может быть более захватывающего, чем подобные драмы?

– Если вам так хочется услышать эту историю, то извольте, – наконец сдалась Евдокия Николаевна. – Тем более что повредить она никому уже не может. Ведь столько лет прошло!

Ольга родилась в семье Ольшанских последней. И с большим отрывом от своих старших сестер. С Евдокией у нее был разрыв в пятнадцать лет, а с Марией в десять. Росла Ольга в окружении любящих родителей и сестер, которые хоть и сердились иногда на малышку за ее несносный характер и эгоизм, который Ольга проявила чуть ли не с пеленок, но все равно любили ее.

Таким образом, Ольга к своему шестнадцатому дню рождения пришла к выводу, что все ее выкрутасы и фокусы рано или поздно простятся. И поэтому можно вести себя так, как ей заблагорассудится.

– Конечно, когда всю жизнь получаешь все, что ни попросишь, впервые испытать отказ бывает очень болезненно. И не всякому дано с ним смириться.

Во всяком случае, Ольга не смирилась. И все бы ничего, но пожелала она в этот раз не безделушку или новые туфли, а мужчину. Да еще не просто мужчину, а жениха ее старшей сестры.

– И чей это был жених? Ваш или вашей сестры?

– Мой, – отвернувшись в сторону, чуть дрогнувшим голосом произнесла Евдокия Николаевна. – Сережа был моим женихом.

И по-прежнему отвернувшись в другую сторону и избегая смотреть на подруг, она задумчиво произнесла:

– Впрочем, должно быть, оно и к лучшему. Как знать, возможно, у нас бы с ним все равно ничего не получилось.

Подруги переглянулись. Как же! Слышали они такие слова. Сами себя не один раз утешали подобным образом, когда хотелось вцепиться зубами в подушку и просто в голос выть от досады и боли. А что должна была испытать Евдокия Николаевна, подруги даже затруднялись сказать. Ведь, как выяснилось из дальнейшего рассказа, своего жениха она знала с трех лет. Они вместе учились, он часто бывал у них в доме. И никогда не скрывал своих чувств и намерений жениться на Евдокии Николаевне.

И вот, когда той стукнуло ровно тридцать лет, Сергей наконец сделал ей официальное предложение. К свадьбе готовились почти целый год. И за это время младшая сестрица, которой едва исполнилось шестнадцать, успела забеременеть от Сергея и поставить того перед свершившимся фактом. О том, как Сергей объяснялся со своей невестой, Евдокия Николаевна распространяться не стала. А подруги и не настаивали. И так было ясно, что объяснение было не из приятных.