Дудочка альфонса

Что работа! Главное, что он нашел свою любовь!

– Может быть, нам еще немножко последить за Вилли? – предложил он девушкам. – Возможно, он нам все наврал?

– Ага! И байк тоже, для большей правдоподобности, к задней двери подогнал, да? И тату себе сделал – за пару часов?

Лешик сконфуженно замолчал. Не очень-то приятно, когда тебя выставляют круглым дурачком перед лицом любимой девушки.

– А я вот что предлагаю, – неожиданно произнесла любимая девушка. – Что, если нам проследить за Лилией?

– За кем?!

– За Лилией. Вы что, забыли? Подруга Георгины!

– Отлично мы помним эту Лилию. А зачем нам за ней следить?

– Ой! – спохватилась Леся. – А я вам не рассказала? Совсем закрутилась я с этим расследованием. Лилии звонили и угрожали!

– Кто?!

– Зачем?!

– Когда?!

Леся вздохнула, осознав, что тут кратким пересказом не отделаешься. Придется ей изложить весь их диалог с Лилией, и желательно в лицах. Так она и поступила. И уже через четверть часа в головах у боевых подруг выработался новый план, как им выйти на убийцу Георгины.

– Раз преступник звонил Лилии и требовал вернуть украденное, значит, он скоро начнет действовать!

– Он дал ей срок до вечера сегодняшнего дня.

– Значит, проследим за Лилькой, начиная с обеда!

И это было правильное решение. Ведь кто знает, во сколько у преступника начинается вечер? Возможно, он пойдет на дело уже часа в четыре дня. А возможно, что и в десять утра. Вдруг про вечер он сказал просто так, для отвода глаз? Рисковать подруги не собирались. Другого шанса выйти на преступника у них могло и не появиться.

После распределения дежурств Кира с Лесей вернулись домой, чтобы хоть немного поспать. Первыми на дежурство у дома Лилии вызвались заступить Вета и Лешик. И хотя последний и намекал, что ему сподручнее было бы дежурить вместе с Лесей, в конце концов, он сдался и пошел дежурить, с кем ему выпало. Да и куда бы он делся после того, как Леся устремила на него томный взор и произнесла едва слышным шепотком:

– Лешенька, я так устала! Подежурь за меня вместе с Веточкой. Сделаешь это для меня, зайка моя?

И зайка послушно встал на задние лапки и восторженно замахал в воздухе передними.

– Конечно, рыбочка, – растроганно произнес он. – Сделаю все, как ты скажешь. Езжай домой, отдыхай спокойно!

– Спасибо тебе, котик мой дорогой.

– Не за что, ласточка!

Услышав этот диалог, Вета хищно оскалилась. Она очень любила таких вот ласковых подкаблучников. У нее у самой имелся аналогичный вариант. Ее муж Генка был точной копией Лешика. Разве что прыщей у него было поменьше. Да и то, если вспомнить, вывелись они у Генки стараниями все той же Веты, которая и примочки ему покупала, и к врачам его таскала, и даже антибиотики Генку пить заставляла. Благо остался целый мешок лекарств от ее бабушки. И тратиться на медикаменты тогда нужды не было.

Ну, а что таблетки были немного просроченными, так это ерунда. Не сама ведь она их пила! А Генке они не повредили. Наоборот, прыщи у него совершенно прошли. И Вета тогда торжествовала двойную победу – и над прыщами, и над родней, которая в один голос советовала ей выкинуть просроченные медикаменты на помойку. А Вета никого не послушалась. И вылечила своего мужа, не затратив на это лечение ни единой копеечки.

И теперь Вета почувствовала, что из Лешки тоже можно веревки вить и вить… пока он не выскользнет из рук, как, увы, выскользнул ее дорогой муж.

При мыслях о Генке сердце Веты снова царапнуло некое странное чувство. То ли это была жалость, то ли страх за этого идиота, который куда-то пропал с концами. Сказать точнее она затруднялась. Но только Вета понимала, что если Генка все-таки помер, то ей без него будет очень и очень худо!

Оказавшись наконец-то дома, подруги тут же расползлись по своим кроватям. Но, сколько они ни ворочались, заснуть ни одна, ни вторая так и не сумела. Несмотря на эту бессонную ночь, уснуть им не давало какое-то странное волнение. Обе чувствовали, что их расследование подошло к завершающему витку. Очень скоро они поймут, кто же охотился за сокровищами Георгины и кто убил ее саму.

Леся сдалась первой. Она вообще была слабохарактерной по отношению к самой себе. Всегда позволяла себе, любимой, лишнее пирожное с кремом, или могла немножко подольше поваляться в кровати утром, или чуточку задержаться перед телевизором, когда нужно было помыть полы в кухне и отдраить зеркала в ванной комнате.