Мексиканские страсти

На самом деле то ли под воздействием коньяка, то ли по причине страшной усталости мысли Киры блуждали и никак не желали собираться в одном месте. Пришлось обратиться за помощью к своей интуиции, раз уж логика подводила.

— Не верю я, что эта Леночка в самом деле замешана в такой кровавой истории, — в задумчивости проговорила Кира, сделав очередной глоточек коньяка.

Подруга молчала, и Кира продолжила развивать свою мысль:

— Не смогла бы Леночка скрыть от нас, что знает что-то о том, кто мог убить ее кузена и Нюру. Не того полета эта птица.

— Мне она тоже показалась хоть и доброй, но довольно ограниченной девицей, — призналась Леся. — Но Славка сказал, что она в курсе их дел.

— Его подруга могла что-то не так понять, — предположила Кира. — Он же не сказал, что Леночка была с ними заодно. Он просто сказал, что Матвей должен у нее выяснить имя одного человека. Вот и все.

— Матвей мог выяснить это имя, и не посвящая Леночку в свои планы, — заметила Леся. — Хорошо, завтра же нам надо еще раз переговорить с Леночкой. А сейчас — все! Спать! Я выключаю свет!

Кира поспешно допила свой коньяк. Но вот поставить бокал в наступившей темноте ей уже не удалось. Он выскользнул из ее руки и, звякнув об пол, разбился. Мимоходом порадовавшись, что Фантика она выставила из спальни, чтобы не мешал, Кира порадовалась, что и эту ночь ему предстояло провести в безопасной части квартиры, и он свои лапки о стекло точно не порежет. А утром она все подметет. И вообще, утром все будет прекрасно. С этой светлой мыслью Кира провалилась в глубокий и крепкий сон.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Утром подруги первым делом бросились приводить себя в порядок. Бурная жизнь, которую они вели в этот уик-энд, сказалась на них неожиданно благотворно. Оглядев себя в большое зеркало, обе радостно обнаружили, что изрядно похудели.

И если у Киры это было не слишком заметно — она и всегда выглядела словно борзая охотничья собака, то Леся с удовольствием отметила у себя значительные изменения. Даже легкий намек на образовывающуюся у нее на талии жировую складочку бесследно рассосался.

Было ли это результатом обертывания, сделанного ей с морскими водорослями в салоне красоты, Леся не знала. Но почему-то ей казалось, что никакие водоросли в мире, извлеченные из всех океанских глубин, проводи она свои выходные дни на диване и объедаясь при этом шоколадными конфетами и бутербродами с жирной ветчиной, никогда не помогли бы ей. И не заставили бы ее похудеть.

Оказавшись в офисе «Ориона» — туристической фирмы, где подруги трудились уже второй год, — Леся с интересом отметила, что на ее рабочем столе в приемной стоит роскошный букет светло-алых роз. Именно такие особенно любила Леся. На толстой ножке, махровые, с чуть более светлой каймой по краям лепестков.

— Что это? — ахнула Леся, лихорадочно пытаясь сообразить, по какому случаю ей подарены цветы.

Но до ее дня рождения было еще далеко. Никаких знаменательных дат она тоже припомнить не могла. У Леси даже промелькнула дикая мысль, что это мент Химкин все же нашел настоящего убийцу и таким образом пытается извиниться перед ней и Кирой за то, что подозревал их. Но Леся быстро отогнала эту мысль. Букет был слишком дорогим, чтобы Химкин мог позволять себе подобное расточительство.

Имелось лишь одно более или менее внятное объяснение появлению цветов у нее на рабочем столе: цветы эти куплены кому-то другому. А у нее поставлены только на время. До того момента, когда придет время дарить их.

— Но почему их тогда поставили у тебя? — возразила Кира. — Тут их видят все, кто входит в наш офис. И юбиляр тоже, когда войдет, увидит. Никакого сюрприза не получится.

Леся признала правоту подруги. Но это все равно никак не объяснило возникновение цветов у нее на столе. Ей не дарили цветов уже так давно, что она забыла, как это, оказывается, приятно. И теперь ужасно хотела узнать имя дарителя.

Обыскав букет в поисках визитной карточки дарителя, подруги так ничего и не нашли. Пожав плечами, Кира в последний раз прикоснулась к упругому стеблю цветка и вдохнула его свежий аромат, ощутив при этом легкий укол острого шипа. Ей тоже не дарили цветов очень давно. Может быть, даже дольше, чем не дарили их Лесе.

С этой мыслью Кира и прошла в центральную комнату офиса. Войдя туда, она тут же ахнула. На ее столе также стоял букет. Пожалуй, еще более роскошный, чем у Леси. Он был составлен из огромных лимонно-желтых и очень крупных лилий, почему-то перевязанных огненно-красной лентой.