Кубинский зал

– Вот тот пижон, Г. Д.

Г. Д. указал мне на стул и взмахом руки отослал охрану.

– Мы будем снаружи, друг.

На меня Г. Д. так и не взглянул. Несколько минут он наблюдал за происходящим на танцполе и отдавал какие-то указания в микрофон переговорного устройства.

– Проверьте, что эти ниггеры делают у красного дивана… – Он наклонился к окну, присматриваясь. – Нет, не этот… Чувак в зеленом. Да-да, он… Он мне не нравится. Скажите этому негритосу, что я читаю его мысли. О'кей, спокойно. Эй, Антван, ты меня слышишь? Принеси эту коробку ко мне, немедленно. Принеси ее сюда!

– Эй, – сказал я. – Не хочешь рассказать, зачем я здесь?

– Заткнись и не мешай человеку работать, – был ответ. – Антван, я хочу, чтобы ты был у меня… – Г. Д. повернулся ко мне. – Как ты меня назвал? «Эй»?!

– Я только спросил, зачем я тебе понадобился. Нижняя часть его лица под очками расплылась в широкой ухмылке.

– Тебя плохо воспитывали, белый человек. Меня зовут Г. Д.

– Рад познакомиться, Г. Д., – сказал я. – А теперь скажи, что тебе от меня нужно.

Дверь распахнулась. Молодой парень с волосами, заплетенными во множество коротких косичек, и татуированным утенком Даффи на предплечье втащил в комнату небольшой металлический сундучок с замком. По всей вероятности, это и был Антван. Его взгляд упал на меня:

– Это еще кто?

Г. Д. пропустил вопрос мимо ушей.

– Открой, – коротко скомандовал он.

Антван открыл сундучок и наклонил его в сторону Г. Д. Даже оттуда, где я сидел, было видно, что он битком набит деньгами.

– О'кей?

Г. Д. протянул руку, вытащил из сундучка тонкую пачку купюр, потом взял моток упаковочной ленты и крест-накрест обмотал ею сундучок не меньше пяти раз.

– Этого достаточно… – пробормотал он себе под нос и расписался на ленте толстым фломастером. – Положи в сейф.

Антван опустился на колени возле пристеночного столика, открыл какую-то дверцу, поставил сундучок внутрь и снова закрыл.

С танцпола внизу по-прежнему доносился визг и вопли.

– Сколько у тебя там девчонок? – спросил Г. Д.

– Девятнадцать и Серена за кассой.

– Ла Квин сегодня выступает?

– Да. – Антван улыбнулся. – Хочешь ее видеть?

– Скажи, пусть поднимется ко мне и кое-что мне покажет.

Не успел Антван выйти, как в кабинете появился еще один чернокожий в рубашке из вельветина. На одной руке у него был большой шрам.

– Кто этот белый ублюдок? – спросил он, хмуро поглядев на нас.

– Никто. Просто пришел в гости. Давай лучше взглянем, что там у тебя.

Негр со шрамом достал небольшой серебристый пистолет.

– Хорошо. Он сопротивлялся?

– Почти нет, босс.

Г Д. опустил пистолет в прорезь на крышке бочки, потом достал из кармана халата пригоршню банкнот и протянул негру со шрамом:

– Вот, возьми. – Они легонько стукнули кулак о кулак, после чего негр со шрамом ушел, и Г. Д. повернулся ко мне:

– Значит, ты работаешь на Рейни?

– Нет.

– Врешь.

Я пожал плечами.

– Моя тетка сказала – она разговаривала с тобой сегодня.

– Она разговаривала главным образом с Джеем. Я оказался рядом случайно.

– Чего она от вас хотела?

– Денег.

– Верно. Но она – старая, глупая женщина. Она сделала одну ошибку.

– Какую же?

– Назвала не ту цифру.

Я промолчал.

– Я сказал – она назвала не ту цифру. Она потребовало слишком мало.

– Понятно.

– Ты не уважаешь моих чернокожих братьев?

– Уважаю.

– Ты ненавидишь негров?

– Нет.

– Ты считаешь, они должны оставаться нищими и дохнуть от СПИДа и прочего дерьма?

– Нет.

– Может быть, ты считаешь негров глупыми?

– Нет.

– А вот мне сдается, ты считаешь всех чернокожих кретинами. Похоже, у тебя сложилось предубеждение против моих братьев.

– А я уверен – у тебя сложилось очень сильное предубеждение против белых.

– Ты ненавидишь черных.

– Нет.

– Ты ненавидишь их, потому что они выше тебя!

– Нет.

– Тебе не нравится сексуальная доблесть моих черных братьев.

– Очень нравится.

– Черные тебе омерзительны.

– А тебе омерзительны белые? – спросил я. Г. Д. резко выдохнул через нос:

– Да!

– И ты ненавидишь белых?

– Да, я их ненавижу.

Вот и поговорили, подумал я.

Дверь кабинета снова открылась, и внутрь заглянула какая-то девушка. Губы у нее были выкрашены в желто-оранжевый цвет, напоминавший расцветку нью-йоркских такси. Такого же цвета были туфли на высоких каблуках, трусики-«шнурочки» и отделанный бахромой лифчик.