Чепуха и сбоку бантик

– Нет, дома все сидит, – сказала бабка. – Да и то сказать, человек уже здоровье свое родине отдал. Долг исполнил. Может теперь и отдохнуть.

– Это вы про кого? – спросила у нее худая бабка.

Иннина соседка объяснила, но старухи уже утратили интерес к Шурику и к мужчинам вообще и переключились на обсуждение болезни какой-то своей соседки, которая, по общему мнению бабок, до лета дотянуть никак не сможет.

– До Пасхи бы дожила, – сказала худая бабка. – Я уж ей обещала в церковь сходить и кулича освященного принести.

Слушать про постороннюю старуху, которая помирала уже второй год, но все никак не могла закончить это невеселое занятие, Инне было не интересно. И она уже хотела уйти, но прозвучавшая фраза заставила ее задержаться.

– И что Шурик-то смотрит, как бабка загибается, – сказала одна из старух. – Хоть бы к врачам ее свозил.

– А деньги откуда? – спросила вторая бабка. – На врачей деньги нужны. А откуда у Шурика, который и сам контуженый, и на пенсии сидит, деньги возьмутся. И любовница его, чай, на старуху-то денег пожалеет дать. Что ей чужая старуха? Еще и порадуется, когда бабка помрет. Жилплощадь освободится.

Инна слушала в оба уха, и когда разговор свернул в сторону, снова обратилась за комментариями к своей соседке.

– Да все про того же Шурика и говорят, – пояснила Инне старуха. – Бабка у него дома больная второй год лежит.

– Мать? – спросила Инна.

– Не мать, а бабка, – поправила ее старуха. – Вырастила она его. Матери у Шурика не было. Сгинула сразу же после рождения ребенка. Беспутная. Да и отца у Шурки тоже толком не было. Он военный был. Где-то на границе погиб. Так бабка Шурика одна и вырастила. Никто ей не помогал. А теперь Шурику не грех бы о бабке позаботиться, да какая от мужиков забота? Одни проблемы.

И старуха махнула рукой, показывая, что и говорить на эту тему нечего. Инна не настаивала. Она и так выяснила больше, чем рассчитывала. И теперь с легким сердцем могла снова забраться в свою машину и подождать, когда Катя и ее сапер выйдут из дома.

Глава 5

А Мариша тем временем бодро скакала с одной пересадки в метро на другую. Честно говоря, в восторг от этого она не приходила. В метро было душно и очень много народу. А люди сильно мешали Марише следить за брюнеткой с роскошными волосами. Они толпились возле Мариши, они толкали ее, наконец, они просто отвлекали разными глупыми вопросами. Всем вдруг дружно понадобилось узнать именно у Мариши, как им доехать до центра города. В результате из-за неуемного любопытства окружающих Мариша уже два раза теряла брюнетистую даму, но потом, к счастью, натыкалась на нее вновь.

– И как она умудрилась примчаться к Вове всего за полчаса? – поражалась Мариша. – Видимо, ехала из другого места, например, с работы. А теперь решила туда не возвращаться. Вместо этого едет домой, чтобы принять ванну и отдохнуть после бурных занятий любовью.

Во всяком случае, Мариша на месте брюнетки поступила бы именно так. Она и без всяких занятий любовью чувствовала себя взмыленной лошадью. А что уж говорить про брюнетку?.. Мариша только диву давалась ее неутомимости. Наконец брюнетка, устав нервно метаться по метро, села в вагон поезда, позволив Марише сделать то же самое.

«Ванна и отдых – вот что нужно этой брюнетке», – рассуждала Мариша про себя, забираясь в соседний вагон, усаживаясь на очень кстати подвернувшееся свободное место и с облегчением прислушиваясь, как утихает боль в натертых новыми туфлями ногах.

Эти туфли Мариша купила всего неделю назад. Стоили они бешеных денег и выглядели просто потрясающе. Маришина нога казалась в них изящной, почти как у Золушки. Но помимо достоинств у туфель были и свои недостатки, которые вначале Мариша сочла пустяками, но по мере того, как шло время, недостатки угрожающе выросли и теперь представляли собой настоящую проблему. Только за вчерашний день эти туфли уже немилосердно стерли Марише мизинцы на обеих ногах. А сегодня проклятые туфли, почувствовав аппетит, принялись и за остальные пальцы на ногах, угрожая превратить ноги в сплошную кровавую рану.

– Но я вас все равно доконаю, – злобно прошипела Мариша, наклонившись к туфлям и потирая натруженные ноги. – Вы у меня разноситесь, даже если мне для этого придется истечь кровью, – и Мариша стянула с ноги левую туфлю, которая жала сильней. – Пусть я умру, но вы торжествовать не будете!

– Девушка, с вами все в порядке? – раздался над ухом Мариши мужской голос.