– Ну, голову бы откусила. Это что, лучше?
Мариша не успела ответить. В это время к ним подскочила Полина.
– Чего стоим?! – воскликнула она. – Оказывается, Гелка уже давно там. Ее Андрей на машине привез.
– И что? Все там?
– Только нас ждут!
– Так идемте!
Дверь им открыла сама Света. Причем с таким видом, словно так и полагалось. Мама Крошева хлопотала на кухне, готовя угощение для гостей сына. Покашливающая и шмыгающая носом Ангелина устроилась в кресле перед телевизором. А сам Крошев, как и полагается главному герою, еще отсутствовал.
Впрочем, опоздал он ненамного, всего на полчасика. То есть ровно настолько, чтобы довести своих гостей до последней стадии любопытства.
Но и когда он наконец явился, всем пришлось подождать, пока он поест. Мама Крошева считала прием пищи неким священнодействием, во время которого человеку ни в коем случае нельзя мешать. И лишь убедившись, что сынок покушал и салатик, и жаркое, и перешел к десерту, который его мама не считала серьезной едой, женщина угомонилась и наконец отстала от следователя, дав ему возможность не только жевать, но и говорить.
– Ну все! – отодвинув от себя тарелку с остатками сладкого пирога и придвинув чашку с чаем, провозгласил Крошев. – Следствие закончено! Теперь мы знаем все!
Шепот восторга был ему ответом. Все девушки, затаив дыхание, смотрели на Крошева. Можно сказать, что это был его звездный час. И не удивительно, что он старался им насладиться в полной мере.
– Ирина Сидоровна проявила удивительную откровенность, – начал рассказывать Крошев. – И так как знала она на диво много, то следствие очень быстро вычислило преступника.
– И кто он?
– Кто?
– Ну скажите же нам!
– Скорей!
Но Крошев не был бы самим собой, если бы сразу назвал имя преступника. Вместо этого он сказал:
– Если позволите, начну издалека.
Собравшиеся тихо застонали, но спорить не решились. И Крошев начал свой рассказ.
Все наши комплексы и проблемы чаще всего уходят родом в детство. У маленького Вовы Волкова такой проблемой был отчим. Он появился в его жизни и сразу же начал менять ее в ту сторону, которая казалась правильной ему самому. Вове оставался небольшой выбор: либо покоряться воле отчима, либо быть наказанным.
Наказаний маленький Вова не любил. Да и кто их любит? Поэтому он выбрал стратегию непротивления злу. Внешне во всем соглашался и слушался властного отчима, который в самом деле старался из лучших побуждений заменить мальцу отца. Но в душе у Вовы нарастал и зрел протест. Протест этот созревал вместе с мальчиком. И к тому времени, когда Волков стал взрослым и почти что самостоятельным, протест дозрел окончательно.
И Волков понял, он хочет выйти из тени своего отчима. Как это сделать? Да очень просто. Стать более знаменитым, известным и прославленным ученым, чем был его отец. К этому времени Вова даже мысленно называл отчима своим отцом. Но сути дела это никак не меняло. Протест никуда не девался. И Вова приступил к реализации своего плана.
Начальный этап всякого успеха – это важное научное открытие. И Вова словно одержимый двигался в этом направлении. Естественно, он выбрал себе ту же стезю, что и отчим, – археологию. И теперь исправно копал, напоминая самому себе трудолюбивого крота.
Как назло, находки были смехотворно ничтожны. А нужных данных для другой научной деятельности у Вовы не было. Ну не умел он систематизировать полученные с таким трудом результаты. Не имел склонности он и к анализу. К тому же совершенно не умел четко и доходчиво формулировать свои мысли. Всему этому он упорно учился, но результаты все равно явно не дотягивали до уровня отчима.
Вова почти что впал в отчаяние. И тут ему поступило предложение, которое он после недолгих колебаний принял. И многие годы не жалел о том, что поступил подобным образом. Он стал ездить и копать, и ему вдруг стало сказочно везти. Из каждой своей археологической экспедиции он возвращался триумфатором. Его находки занимали почетные места в музее. И его имя наконец-то стало известным.
Во всем этом ему помогал один и тот же человек. Нет, не собственный отец. Тот, напротив, относился к неожиданному везению своего сына с долей скептицизма.
– Нельзя строить свою научную карьеру на обычном везении, – говорил он. – Все эти твои раскопки ничего не стоят. Рано или поздно фортуна тебе изменит. И где ты окажешься? Все моментально забудут о тебе. Чтобы быть известным, нужно вращаться совсем в других кругах. И пока что путь тебе туда только один. Через родственные связи.